Эйнемида I. Семена раздора.

– Что ж, – Нахарабалазар бегло окинул взглядом зал, – если это всё, совет закончен. Саррун, узнай вернулся ли уже Нефалим, и ждите меня в Лазурном зале.

– Повелитель, – Саррун поклонился, – позволь напомнить про городской совет.

– Да, верно, ты, – палец царя, точно копьё, нацелился на градоначальника Нинурты, с лица которого мгновенно слетело благостное выражение, – повтори, как тебя зовут?

– Имя недостойного слуги Ардану-Шал, о, царь царей, – подобострастно пролепетал чиновник.

– Ардану-Шал... – произнёс царь медленно, будто пробуя слова на вкус. – Я вручил тебе город, и что получил взамен? Моя столица бунтует против меня, своего повелителя! В сердце Мидонии, славят изменников и убивают моих слуг! Это твоя вина! Твоя и твоих товарищей!

Городские советники пали ниц, униженно клянясь в своей невиновности.

– Молчать! – отрезал Нахарабалазар. – Говори ты, ишшакум. Ответь, почему я не должен сей же час казнить вас всех?

– Повелитель шести частей света! Воистину, если мы виновны, и ста тысяч казней мало, но мы верные слуги рода Харз, как и наши отцы и деды! Нинурта всегда была верна владыкам Мидонии, и в давние времена и сейчас!

– Всегда верна? Значит, мятеж был проявлением верности? Защищая моего врага, эти люди, очевидно, показывали, как сильно они меня любят.

– Верность бывает разной, владыка, – было заметно, что градоначальник сам напуган своей смелостью, но голос его больше не дрожал. – Древняя привилегия свободных жителей Нинурты – давать честный совет своему царю.

– Довольно! Замолчи, ибо ты сказал достаточно! Может быть ты считаешь, что мой суд несправедлив?! Защищать изменника – это измена, и не должно тебе её оправдывать! Или ты забыл, кому служишь?!

Переводя дух, царь грозно взирал на коленопреклонённых сановников. Его лицо раскраснелось от ярости.

– Мне горько оттого, что жители моего возлюбленного города подвели меня, – продолжил он, успокоившись. – Вы заслуживаете самой суровой кары, но я милосерден. За оскорбительное неповиновение, город Нинурта уплатит шестьсот царских талантов серебром.

– Но мой повелитель, это невообразимая сумма... – потрясённо выдохнул ишшакум.

– Ты прав, мой верный Ардану-Шал, – царь нехорошо улыбнулся. – Это сумма поистине невообразимая, ибо нельзя себе представить столь лёгкое наказание за столь тяжёлый проступок. Три раза по шестьсот талантов будут более уместны. Желаешь ещё что-нибудь предложить?

Нахарабалазар смерил ишшакума взглядом и, не дождавшись ответа, продолжил:

– Надеюсь, это научит жителей Нинурты верности. Пока же этого не случилось, вы, правители города, ручаетесь за порядок головами. Если такое повторится, именно вы будете сочтены виновными и наказаны как преступники. Делайте что хотите, но прекратите смуту, иначе вам придётся пожалеть.

– Мы сделаем всё, чтобы угодить повелителю, – осмелился подать голос Ардану-Шал. –Будем молить богов, дабы наших скромных сил хватило, чтобы образумить сограждан.

– Должно хватить, иначе зачем нужен городской совет, который не может управиться с городом? – пожал плечами царь. – Последнее: каждый из вас отдаст на воспитание одного из детей или внуков, пусть они научатся служить царю лучше, чем их отцы. Саррун передаст вам список тех, кому оказана честь. До конца следующего дня, дети должны быть во дворце.

В зале повисла гробовая тишина. При дворе царей Мидонии постоянно воспитывались дети подвластных правителей, и все знали, что это значит, но брать заложников в своей собственной столице, у родовитых мидонян – такого не мог припомнить никто из присутсвующих. Опешили даже сторонники царя, за исключением Сарруна, с кривой усмешкой любующегося всеобщим замешательством.

– Возможно ли это, повелитель? – голос градоначальника задрожал. – Ты желаешь поступить с детьми мидонян будто с чужеземцами...

– Молчи! – грозно сверкнул глазами царь. – Я оказываю вам честь, ваши дети будут воспитываться вместе с детьми царей и наместников!

– Но это дети свободных мидонян! Не бывало такого...

– Все жители царства, мидоняне и не мидоняне – мои подданные. Я караю или вознаграждаю их, как пожелаю, – Нахарабалазар резко обернулся к прочим советникам. – Кажется, ваш начальник переутомился, он толком не понимает, с кем и о чём говорит. Полагаю, надо дать ему отдых и избрать на его место кого-то покрепче. Подумайте над этим. Если больше нечего обсуждать, совет окончен.

Не удостоив склонившихся до земли советников взглядом, царь устремился к выходу, Саррун и ещё несколько придворных ушли с ним, Эшбааль и казначей о чём-то горячо переговаривались с царицей-матерью, а Каллифонт, дав знак Энеклу с Диоклетом, покинул зал.