Егор Гайдар

«Вчера был Совет безопасности. Проблема продовольствия… Но теперь уже конкретнее – хлеб. Не хватает 6 млн. тонн до средней нормы. В Москве, по городам уже очереди такие, как года два назад за колбасой. Если не добыть где-то, то к июню может наступить голод. Из республик только Казахстан и Украина (едва-едва) сами себя кормят. Что в стране есть хлеб, оказалось мифом. Скребли по сусекам, чтоб достать валюту и кредиты и закупить за границей. Но мы уже неплатежеспособны. Кредиты никто не дает… Поехал к Н. Н., она еще болеет. Просила купить хлеба. Объехал с Михаилом Михайловичем всю Москву, начиная с Марьиной Рощи: на булочных либо замки, либо ужасающая абсолютная пустота. Такого Москва не видела, наверное, за всю историю – даже в самые голодные годы».

Итак, что же означал «валютный дефолт» во второй половине 1991 года?

Даже при наличии новых кредитов или реструктуризации внешнего долга (а ни того ни другого не произошло) на счетах внешнеторговых организаций не осталось валюты, чтобы платить за аренду торговых кораблей, платить зарплату своим собственным морякам, оплачивать расходы на транспортные перевозки, то есть чтобы доставить в порты даже уже купленное ранее зерно и другое продовольствие. Не было валюты и для того, чтобы оплачивать весь дипломатический корпус, включая Внешторг, и все расходы, с этим связанные.

Горбачев по-прежнему пытался уговорить страны Запада дать в долг СССР значительные суммы.

«М. Горбачев в переговорах с Дж. Бушем, Дж. Мейджором повторяет, что Запад, нашедший 100 млрд. долларов, чтобы разрешить кризис в Персидском заливе в конце 1990 – начале 1991 года, не может не понимать, насколько важно предотвратить кризисный характер развития событий в Советском Союзе, что просто необходимо изыскать аналогичные по размеру средства, чтобы помочь руководству СССР решить острые финансовые проблемы страны. Цифра 100 млрд. долларов в его разговорах с руководителями западных стран упоминается неоднократно».

При этом позиция западных стран была очень благосклонной, их поддержка Горбачева – безоговорочной: «Хаос, межнациональные конфликты на территории разваливающейся, напичканной ядерным оружием мировой сверхдержавы никому не нужны. То, что лидеры Запада хотели сохранить СССР, хорошо видно по тональности выступления Дж. Буша в Киеве 1 августа 1991 года. Он пытается убедить украинские власти и общество в невозможности выхода Украины из Союза…» – пишет Гайдар в «Гибели империи».

Советское руководство не решилось на программу реальных экономических реформ. Западное руководство не решилось на масштабную экономическую помощь разваливающейся стране. Сто миллиардов Горбачеву дать не смогли. Не хватило политической воли – ни с той, ни с другой стороны.

Всё логично.

В этих условиях состоялся 28 октября 1991 года Пятый съезд народных депутатов РСФСР, на котором Ельцин объявил программу «неотложных экономических мер» и сказал следующее:

«Уважаемые народные депутаты! Граждане Российской Федерации!

Я обращаюсь к вам в один из самых критических моментов российской истории. Именно сейчас определяется, какой будет Россия, да и страна в целом, в последующие годы и десятилетия, как будут жить нынешнее и другие поколения россиян.

Обращаюсь с решимостью безоговорочно встать на путь глубоких реформ и за поддержкой в этой решимости всех слоев населения.

Настало время принять главное решение и начать действовать.

Два месяца мы живем практически в новой стране. Провал антиконституционного переворота оказался провалом для всей тоталитарной системы, основанной на диктате КПСС и господстве консервативного центра! Репрессивная система управления опустошила Советский Союз, разрушила его экономику и рассыпалась сама.

Пришло время действовать решительно, жестко, без колебаний. Стартовая база известна всем. Положение напряженное. Трудно с продовольствием, товарами первой необходимости. На грани разрушения финансовая система. Инфляция достигла критической точки. 55 процентов семей живут ниже черты бедности.

Обстановка не улучшается. Победа демократии и свободы не покончила с экономическим кризисом, не примирила народы. Жизнь в стране сегодня при параличе власти стала более дезорганизована.

В новой ситуации особенно ярко проявились слабости российской государственности и вынужденные просчеты в тактике.

…Целый год каждый маленький шаг, даже попытку шага приходилось отвоевывать.

После провала путча такая линия изжила себя.

…Экономическая болезнь излечима. Необходимы лишь точный диагноз, строгие правила поведения и согласованные, конкретные действия. И Россия не раз в своей богатой истории показывала, что именно в периоды тяжелых испытаний она способна мобилизовать свою волю, огромные силы, таланты, ресурсы, подняться и окрепнуть.

Период движения мелкими шагами завершен. Поле реформ разминировано. Нужен крупный реформистский прорыв».