Эдера 2

— За Альберто Барцини числится очень много всего, — задумчиво ответил Адриано,— один из лидеров организованной преступности... Контрабанда, наркобизнес, незаконный вывоз капиталов за границу, участие в организации подпольного тотализатора, содержание публичных домов, незаконная торговля оружием... Ну, и неуплата налогов — это само собой. Конечно, на пожизненное заключение он не потянет, посидит немного, а потом выпустят. Этот Барцини — очень влиятельная фигура. И тогда — имею в виду, если его выпустят, тогда все раскроется. Так что думай...

С интересом посмотрев на Шлегельяни, дель Веспиньяни поинтересовался:

— И что ты предлагаешь?

— Я ничего не предлагаю,— задумчиво ответил Шлегельяни,— ты просил меня прояснить ситуацию — я это сделал.

— Кстати, а сколько с меня? — тут же засуетился Отторино.

Адриано сделал успокоительный жест.

— Ну, что ты! Ведь на этой информации ты не заработаешь дивидендов... Скорее наоборот...

— То есть?

— Потеряешь репутацию порядочного человека если распорядишься ей не так, как надо.

— Кому не надо?

— Тебе, а кому же... Ты ведь делаешь это только для себя...

— Учишь? — на лице Отторино заиграла ироническая улыбка.

Адриано покачал головой.

— Нет, советую...

Отторино, сидя в маленьком салоне своего самолета, задумчиво смотрел, как мимо него проплывали перистые облака. Они были на удивление рельефны — такими неестественно-выпуклыми облака бывают разве что С высоты трех километров.

Слова Адриано Шлегельяни никак не выходили из его головы.

«Значит,— размышлял граф,— значит, полиция совершенно убеждена в том, что арестовала настоящего преступника... И Андреа самостоятельно вряд ли удастся доказать, что он — не тот человек, за которого его принимают. Тем более, что этот проходимец Джузепже Росси предусмотрительно похитил все его документы. А если они и начнут сомневаться... Нет, вряд ли полиции это выгодно».

И вновь Адриано стал перед выбором.

Теперь он ясно видел перед собой два варианта дальнейших действий.

Первый: все остается по-прежнему, на своих местах, Андреа продолжает сидеть в Палермо, в тюрьме и безуспешно доказывать, что он — не Альберто Барцини. Он, Отторино, изображает самое что ни на есть деятельное участие в поисках и судьбе синьора Андреа Давила, но у него ничего не получается; Андреа будто бы сквозь землю провалился, и он говорит Эдере со вздохом: я сделал все, что мог...

Второй же вариант дальнейших действий был таков: он летит в Палермо, подтверждает, что Андреа — это Андреа, и забирает его оттуда, возвращая в лоно семьи.

Каждый из этих вариантов имел как преимущества, так и явные недостатки.

Да, Шлегельяни был прав в том, что рано или поздно все раскроется, и что Андреа так или иначе узнает и о своем незаконном аресте, и о том, какую же роль играл в этом аресте он, Отторино. С другой стороны, если бы он, дель Веспиньяни сейчас же отправился бы на Сицилию и вызволил синьора Давила, то он бы заработал в глазах и его, и Эдеры репутацию на редкость благородного человека.

Однако было несколько «но».

Во-первых, Джузеппе: кто мог дать гарантию, что этот человек будет молчать? Ведь он уже пытался один раз его запугать, шантажировать — ведь он не так глуп, каким так старательно стремится показаться в глазах окружающих, это Росси...

Во-вторых, в таком случае надо было бы обезопасить себя от этого прохвоста, а как это сделать, Отторино еще не знал. А это, наверное, было самым главным.

Дать ему денег?

А где гарантии, что, получив деньги, аппетит Джузеппе не разыграется, и он не потребует еще и еще? Выслать его подальше из Италии?

Но ведь он сможет в любой момент вернуться! Да-а-а, ситуация не из простых.

В-третьих, и это, наверное, самое главное! — дель Веспиньяни понимал, что с возвращением Андреа все опять становится на свои места: Андреа с Эдерой, а он, Отторино...

Правда, в запасе у Отторино была еще одна карта, и притом — козырная: ведь было хорошо известно, что Андреа под видом Барцини был арестован в гостиничном номере некой гулящей девицы, проститутки, известной в портовых районах под кличкой «Лошадка» — так, во всяком случае, было написано в газетах.

Стало быть, этот факт можно было использовать — женщины такое не прощают, и вряд ли простит Эдера своему мужу измену, да еще — с портовой проституткой.

Тогда, если Андреа удастся вернуть в Ливорно — а в этом дель Веспиньяни не сомневался ни на минуту — для Эдеры станет совершенно очевидным, что его, Андреа, действительно арестовали по ошибке, приняв за совершенно другого человека.

Но когда она узнает все подробности...

Да, это в корне меняло всю ситуацию.

«Надо все хорошенько продумать, — решил граф, когда самолет уже начал снижаться над Ливорно, — и ни в коем случае не полагаться ни на свою импульсивность, ни на интуицию... Один неверный ход — и я проиграл...»

На следующий день следователь Гвадонини вновь вызвал в свой кабинет Андреа.

Итак, синьор Барцини,— произнес он, улыбаясь,— итак, вы будете продолжать валять дурака?

Андреа понял, что ему во что бы то ни стало надо стоять на своем.