Двойной фантом

А через полчаса, потраченные мной на то, чтобы обучить Светку азам техники продления магического сна — ухаживать за Юлькой в ближайшее время предстояло ей, больше было некому — в двери кабинета негромко постучал дворецкий. Допущенный внутрь, Афанасий сообщил, что поступила телефонограмма от Корнилова (я и не знал, что у меня в доме имелся телефон!) — с настоятельной просьбой немедленно вернуться в Школу. Причем, касалась оная просьба почему-то меня одного — «Заикина» никто никуда досрочно не выдергивал.

И спустя каких-то десять минут я уже шел по подземному коридору к кабинету Юрия Константиновича.

Глава 28

в которой я узнаю, зачем вызван

Спеша к кабинету Корнилова, я терялся в догадках: какого астрального духа начальнику Школы понадобилось выдергивать меня из увольнения? Напрашивалось: уж вряд ли, чтобы наградить — не важно даже за что. Внеочередной выходной — сам по себе приз, и отбирать его ради другого поощрения — так себе, по-моему, идея! Разве что ждет меня не менее чем очередной орден, и сроки торжественной церемонии подгадывать под мой график никто, понятно, не намерен…

Но это, как ни крути, совсем уж маловероятно. За что, чисто теоретически, мне может светить новая звезда на грудь? Разве что за африканскую одиссею. Но тогда бы, наверное, и Кирилла пригласили, ведь так? Однако вызвали в Школу меня одного, «Заикину» позволили догулять.

Значит, наоборот, грядет наказание? Но за что? Опять же, гипотетически: если только за ту же духову Африку. Никаких других поводов до меня докопаться, вроде бы, нет. Но что там может быть по Африке? Насчет Ольги? То, что я не приволок ее для допроса? Или наоборот, что не пристрелил?

Либо дело вовсе не в нигилистке, а в смазанной концовке моего отчета — вымаранной истории с Тао-Фаном?

Но тогда тоже логичным смотрелось бы присутствие Кирилла — по второму дню наших кенийских скитаний он вообще единственный, не считая меня самого, свидетель!

Непонятно, в общем…

Погруженный в эти мысли, на происходящее вокруг себя внимания я почти не обращал, и самозабвенно целующуюся парочку, облюбовавшую нишу в одном из боковых ответвлений от «моего» коридора, заметил, лишь уже практически ее миновав. Не уверен, но, кажется, это были Машка и молодой князь Гагарин. Сдвинулось-таки, похоже, у них дело с мертвой точки!

Или, все-таки, не у них? Оглядываться, а тем более, возвращаться, я, ясное дело, не стал. Вездесущий Фу подсказать мне ответ тоже не мог: фамильяра я попросил задержаться в Москве — дополнительно поднатаскать Светку на технику наведения магического сна.

К слову об оставшихся в Первопрестольной: сперва «Заикин» собирался вернуться в Школу со мной за компанию, но в последний момент вдруг передумал. Сказал, что, мол, пока есть возможность, прогуляется по городу, посмотрит на местный кремль и все такое. Но с подачи Фу я решил, что Кирилл вспомнил наконец о былых своих чувствах к Дарье и хочет теперь побыть один, чтобы как-то свыкнуться с этим не ко времени обретенным знанием. Однако, может, и правда, просто решил развеяться.

Переключившись на эти думы, я и сам не заметил, как добрался до цели.

У дверей кабинета Корнилова я застал еще одну пару курсантов — Перовскую и Бестужева-Рюмина. Эти двое, впрочем, ничем легкомысленным не занимались: просто стояли по стеночке и чинно о чем-то беседовали.

— Юрий Константинович у себя? — осведомился я, поздоровавшись за руку с молодым графом и дружески кивнув Наталье.

— Сами его ждем, — ответила мне блондинка. Логично: чего бы им еще здесь было торчать? — Как погулял на воле? — спросила затем меня девушка. — Отдохнувшим ты, надо сказать, не особо выглядишь!

Ну, извините, блин!

— Покой нам только снится, — неопределенно буркнул я и поспешил перевести разговор в другое русло: — А как оно там, в Петрополисе?

— Сущий сумасшедший дом! — нежданно поморщилась Перовская. — Ходят слухи, будто Цесаревич собрался к своей невесте в Венецию. А затем, вроде как, они оба прибудут в столицу. Ну и Конвой с III Отделением как с цепи сорвались! Даже и не припомню такого переполоха! Частные порталы запрещены, экипажи на приколе, на улицах патрули… А Его Высочество еще, как говорят, даже не уехал! Что ж будет, когда вернется с без шести минут Цесаревной! Так что даже рада была поскорее оттуда свалить! — заключила она.

Ну да, ее ведь, очевидно, тоже отозвали из увольнения!

— Может, ты даже знаешь, зачем нас сюда вызвали? — спросил я.

— Конечно знаю, — кивнула Наталья, но продолжить не успела: в коридоре появился Корнилов.

— Молодой князь, молодой граф, сударыня, добрый день! — приветствовал он нас. — Прошу!

Повинуясь воле начальника Школы, дверь кабинета отворилась, и мы все четверо вошли внутрь.

Юрий Константинович занял хозяйское место за столом, кивнув нам на стулья по другую его сторону. Было их там всего два, третий пришлось принести от стены. Мы с Бестужевым-Рюминым оба дернулись туда — почти синхронно, но на какие-то полшага Евгений меня опередил. Устраивать тут гонки было нелепо, и я вернулся к свободному месту у стола.