Двойной фантом

«Спасибо!.. — пролепетала между тем Оши. — Я, собственно, о чем… Не мог бы ты срочно зайти к нам? У нас тут проблема…»

«Что с Машкой?!» — быстро спросил я, подорвавшись с кровати.

Духи Америки! Так и знал, что доиграется легкомысленная длинноножка с этим Гагариным!

«Со мной все в порядке, — должно быть, Фу таки убрал ограждавший меня блок, и я услышал голос уже самой Муравьевой, а не ее фамильяра. — Тут другое… Сам увидишь, когда придешь».

«Одеться время есть?» — переведя дух, уточнил я.

«Даже уборную посетить, если приспичило, — хмыкнула Машка. — Но слишком не засиживайся. Ситуация несколько… неординарная».

«Сейчас буду!» — заявил я, потянувшись за рубашкой.

Муравьеву в ее комнате я застал не одну. Однако компанию хозяйке и впрямь составлял не Даниил Гагарин: на стуле в углу, как-то вся съежившись, сидела Змаевич — без кителя, в одной рубашке, и почему-то в старой, черной федоровской юбке. Руки Инна держала на коленях стиснутыми в замок, взгляд ее был устремлен в пол.

— А я уж думал, борисовец что учудил, — бросил я от входа Машке. — Точнее, ты что-нибудь с ним учудила…

— Нет, Даня — милый, скромный мальчик, — усмехнулась Муравьева. — Проводил до двери, сорвал на прощанье короткий целомудренный поцелуй и дальше покамест не пошел.

— Целее мана будет, — хмыкнул я.

— Да на кой астрал мне его лимит? — поморщилась длинноножка. — Ах да, я же не рассказывала, — звонко хлопнула она себя пальчиками по лбу, — мне Корнилов особое зелье выдал. Подавляющее на время… Ну, ты понял, — покосилась она на Змаевич. — Проявления неординарные подавляющее.

Ну да, Инна же, наверное, не в курсе, что Машка у нас метис. А я тоже хорош: почти проболтался! Наверное, не проснулся еще толком… Или не протрезвел… Стоп, что там Муравьева сказала насчет чудо-зелья?!

— Типа, новейшая разработка, — пояснила между тем девушка. — Как раз хотела на этом Гагарине проверить, сработает или нет. Если и впрямь подействует — это ж… ух! — восторженно выдохнула она. — Ну да сейчас не о том, — продолжила затем Машка уже совсем другим — деловитым — тоном. — Нужно Инне помочь, — кивнула она на Змаевич в углу.

Услышав свое имя, та вздрогнула, словно от удара.

— Чем смогу — помогу, — кивнул я, все еще прокручивая в уме услышанное от Муравьевой.

Если Машка действительно получила от Корнилова лекарство, подавляющее в ней реакции метиса — получается, она снова сможет нормально… И впрямь: «Ух!» И дело даже не в том, что появится возможность возобновить наши былые отношения — не факт, что стоит пытаться войти второй раз в ту же реку. Просто нельзя не порадоваться за саму длинноножку!

— Так что случилось-то? — спросил я, тряхнув головой, дабы выбросить из нее лишние покамест мысли.

— Я проигралась, — опередив с ответом хозяйку комнаты, негромко подала из угла голос Инна.

— В смысле — проигралась? — нахмурился я. — А, в карты? — догадался, впрочем, почти тут же.

— Ну да…

— Сильно? Проигралась — сильно?

— Вдрызг. Все деньги, что у меня были… Сорок восемь рублей. Но деньги — ерунда. Главное — школьную форму! — до этого момента она говорила хоть и тихо, но будто бы спокойно, а тут, под самый конец, вдруг повысила голос, который сразу же еще и сорвался.

Расцепив ладони, Змаевич в отчаянии утопила в них лицо, плечи ее мелко затряслись.

— Так, давай только без вот этого! — быстро подойдя к Инне, Машка аккуратно ее приобняла. — Никакой трагедии не произошло! Мы все поправим!

— Правда? — с наивной надеждой подняла на нее красные глаза Змаевич.

— Кривда! — буркнула Муравьева. — Непременно поправим, — тут же, впрочем, заверила она рыдающую девицу. — Нужно выкупить у Перовской мундир Инны, — продолжила она уже мне. — За игровым столом его оценили в двадцать пять империалов. Борисовка готова вернуть его за эту сумму. Но у меня при себе всего двадцать три рубля с копейками. Нужно набрать еще почти двести двадцать семь! Не добавишь? Инна после отдаст.

— У меня здесь и десяти серебряных не наберется… — беспомощно развел руками я. — Дома, в Москве — сколько угодно, а с собой не взял — подумал: зачем?

После нашей китайской эпопеи в моем распоряжении оказалась огромная, по моим меркам, сумма, и даже после оплаты долгов Миланы там оставалась гигантская куча наличности — это еще если не считать переписанного на меня Воронцовой не столь ликвидного недвижимого имущества типа особняка на Мясницкой улице в Первопрестольной или виноградников в крымской Балаклаве. Но с собой в школу я эти деньги, конечно же, не потащил — взял немного мелочи на карманные расходы, да и ту, думал, не потрачу… Так же, кстати, поступила Милана — она сама мне об этом ненароком обмолвилась. Так что и у нее не попросишь…

— Вот и у меня все — в Москве, — вздохнула Машка. — Хотела сгонять по-быстрому, но дух там: порталы здесь, оказывается, заблокированы. — А форма Инне нужна к утру.

Это ясен астрал, что к утру!..

— Блин… А может, попробовать перекрасить в голубой цвет федоровскую? — пришло мне тут в голову. — Фасон один и тот же…