Две судьбы

It was wrong of her to take an absurdly prudish view of a stolen kiss and a tender declaration, and to fly from me as if I were as great a scoundrel as Mr. Van Brandt himself.	Она была не права в своем нелепо жеманном взгляде на мой восторженный поцелуй и любовное объяснение. Не права и в том, что бежала от меня, как будто я негодяй, хуже самого Ван Брандта.
And last, and more than all, it was wrong of her to sign her Christian name in initial only.	И наконец более всего была она не права, обозначив свое имя, перед фамилией, одной заглавной буквой.
Here I was, passionately in love with a woman, and not knowing by what fond name to identify her in my thoughts!	Интересное положение, нечего сказать, страстно любить женщину и не знать даже, каким ласковым именем называть ее в своих мыслях!
"M. Van Brandt!" I might call her Maria, Margaret, Martha, Mabel, Magdalen, Mary-no, not Mary.	"М. Ван Брандт! " Я мог называть ее и Марией, и Маргаритой, и Мартой, и Мабелью, и Магдалиной, и Мери... О нет! Не Мери.
The old boyish love was dead and gone, but I owed some respect to the memory of it.	Любовь детских лет прошла и забыта, но я обязан уважать это воспоминание.
If the	Если бы моя
"Mary" of my early days were still living, and if I had met her, would she have treated me as this woman had treated me?	"Мери" прежних лет еще была жива и я встретился с ней, поступила 1 ли бы она так со мной?
Never!	Никогда!
It was an injury to "Mary" to think even of that heartless creature by her name.	Даже в мыслях называть эту женщину ее именем значило оскорблять "мою Мери".
Why think of her at all?	Да и зачем думать о ней?
Why degrade myself by trying to puzzle out a means of tracing her in her letter?	Зачем мне унижаться, силясь найти в ее письме средство разыскать ее?
It was sheer folly to attempt to trace a woman who had gone I knew not whither, and who herself informed me that she meant to pass under an assumed name.	Чистое безумие пытаться выследить женщину, которая уехала Бог весть куда и сама заявила, что примет чужое имя.
Had I lost all pride, all self-respect?	Неужели я потерял всякое самоуважение, всякую гордость?
In the flower of my age, with a handsome fortune, with the world before me, full of interesting female faces and charming female figures, what course did it become me to take?	В цвете лет, с прекрасным состоянием, с открытым перед мной светом, где было множество интересных женских лиц и пленительных женских фигур, как следовало мне поступить?
To go back to my country-house, and mope over the loss of a woman who had deliberately deserted me? or to send for a courier and a traveling carriage, and forget her gayly among foreign people and foreign scenes?	Вернуться в свое имение и оплакивать потерю бездушного создания, которое бросило меня по собственному желанию, или послать за курьером и дорожной каретой и весело предать ее забвению среди чужих людей и в чужих краях?
In the state of my temper at that moment, the idea of a pleasure tour in Europe fired my imagination.	В том настроении, в каком я находился, мысль об увеселительной поездке по Европе воспламенила мое воображение.