Две крепости

— А когда мы придем туда, что мы увидим? — поинтересовался Гимли. — Вы, наверное, знаете, а я не могу догадаться.

— Я сам не знаю наверняка, — ответил чародей. — Я был там вчера вечером, но с тех пор многое могло случиться. Однако я думаю, вы не скажете, что наше путешествие было напрасным, пусть даже Сверкающие Пещеры Агларонда остались позади.

Наконец отряд выехал из чащи и оказался на дне Лощины, где дорога раздваивалась: одна ветка шла на восток, к Эдорасу, другая – на север, к Исенскому броду. Когда отряд миновал опушку леса, Леголас остановился и с сожалением оглянулся. И вдруг вскрикнул.

— Там глаза! Из тени под деревьями глядят глаза! Я никогда прежде не видел таких глаз.

Остальные, удивленные его возгласом, осадили коней и оглянулись, но Леголас уже повернул назад.

— Нет, нет! — воскликнул Гимли. — Творите что хотите в своем безумии, но сперва ссадите меня с этой лошади. Я не желаю видеть никаких глаз!

— Стойте, Леголас Зеленый Лист! — приказал Гэндальф. — Не возвращайтесь в лес, еще не время.

Не успел он закончить, как из-за деревьев выступили три странные фигуры. Они были высокими, как тролли, – двенадцати и больше футов ростом; их сильные тела, крепкие, точно молодые деревья, казалось, плотно облегали серо-коричневые одежды или шкуры. Руки и ноги у них были длинные, со множеством пальцев, волосы жесткие, бороды – серо-зеленые, как мох. Пришельцы смотрели серьезно и внимательно, но не на всадников: их взгляды были устремлены на север. Неожиданно они поднесли длинные руки ко ртам и издали звонкий клич, чистый, как звук рога, но более мелодичный. Им ответили, и всадники, вновь развернувшись, увидели, что по траве к ним приближаются другие создания того же рода. Они быстро шли с севера, переставляя ноги, как цапли на болоте, но куда быстрее, ибо их длинные ноги и размашистая походка позволяли обогнать и журавля в полете. Всадники испустили громкий крик удивления, а некоторые схватились за мечи.

— Оружие не понадобится, — вмешался Гэндальф. — Это всего лишь пастухи. Они не враги. Мы их в сущности даже не интересуем.

Казалось, так и есть: пока он говорил, высокие существа вошли в лес, даже не взглянув в сторону всадников, и исчезли в нем.

— Пастухи! — удивился Теоден. — Где же их стада? Кто они, Гэндальф? Ведь ясно, что уж вам-то они знакомы.

— Они пасут деревья, — пояснил Гэндальф. — Неужто вы так давно не слушали сказок у очага? В вашей стране найдутся дети, которые сумеют выудить из хитросплетений истории ответ на ваш вопрос. Вы видели энтов, о король, энтов из леса Фангорн, который на вашем языке называется Энтвуд. Вы думали, что это название дано лишь из праздного каприза? Нет, Теоден, это вы для них лишь случайный персонаж: все годы от Эорла Юного до Теодена Старого для них лишь незаметный промежуток, а все деяния вашего дома – пустяк.

Король молчал. — Энты! — повторил он наконец. — Вспоминая легенды, я, кажется, начинаю понимать чудо с деревьями. Я дожил до странных дней. Мы долго растили своих коней и возделывали поля, строили дома, делали утварь и инструменты или уезжали на помощь войскам Минас-Тирита. И это мы называли жизнью людей, жизнью всего мира. Нас мало волновало то, что лежит за границами нашей земли. У нас были песни об этих существах, но мы забываем их, передавая детям по бездумной привычке. А теперь песни ожили, пришли к нам из неведомых земель и живые ходят под солнцем.

— Радуйтесь, король Теоден, — сказал Гэндальф. — Ибо сейчас в опасности не только краткая людская жизнь, но и жизнь существ, которых вы считали сказочными. Радуйтесь, ибо у вас есть союзники, пусть вы и не знаете о них.

— Но мне следует и печалиться, — возразил Теоден. — Ибо счастье на войне изменчиво, и не может ли получиться так, что много прекрасного и удивительного навсегда исчезнет из Средиземья?

— Может быть, — согласился Гэндальф. — Невозможно полностью загладить зло, причиненное Сауроном, как невозможно сделать так, будто ничего не случилось. Но такова наша судьба. Продолжим же путь!

Отряд повернул от лощины и леса и двинулся к броду. Леголас неохотно последовал за товарищами. Солнце село; оно уже скрылось за краем земли, но, когда всадники выехали из тени холмов и посмотрели на запад, в сторону Роханского прохода, они увидели, что небо еще алеет, а из-под плывущих облаков пробивается обжигающий свет. На его фоне темной тучей кружило и носилось множество чернокрылых птиц. Некоторые с мрачными криками пролетали над головами всадников, возвращаясь к своим гнездам в скалах.

— Пожиратели падали нашли себе занятие на поле битвы, — сказал Эомер.

Теперь они ехали неторопливым шагом; окрестные равнины мало-помалу окутывала тьма. Медленно всходила почти полная луна, и в ее холодном серебряном свете трава на равнине волновалась, как бескрайнее сизое море. Примерно в четырех часах пути от развилки дорог всадники приблизились к бродам. Длинные склоны круто спускались к реке, текущей в каменистом русле меж высоких заросших травой берегов. Ветер донес волчий вой. Всадники ехали с тяжелым сердцем, вспоминая многих, павших в этих местах.