Две крепости

— Не всех, — возразил Леголас. — Я думаю, тут вы ошиблись. Они ненавидят орков, ибо родом не из здешних мест и мало знают об эльфах и людях. Долины, где выросли эти деревья, далеко. Мне кажется, Гимли, они пришли из глубоких лощин Фангорна – вот откуда.

— Тогда это самый опасный лес в Средиземье, — решил Гимли. — Я благодарен им за помощь, но они мне не по душе. Можете считать их дивом, но я видел в этом краю нечто куда более дивное и прекрасное, и мое сердце все еще полно им.

Странны людские обычаи, Леголас. Вот перед нами одно из чудес Северного мира, и как же о нем отзываются? Пещеры, говорят они. Пещеры! Норы, чтобы прятаться во время войны, чтобы хранить там корм для скота! Мой добрый Леголас, знаете ли вы, как велики и прекрасны подземелья в Пропасти Хельма? Если бы о них стало известно, бесконечные процессии гномов потянулись бы туда, посмотреть на это чудо. Да они платили бы чистым золотом за одну только возможность взглянуть!

— А я бы откупился золотом, чтобы меня избавили от этого! — сказал Леголас.

— Вы не видели их, а потому я прощаю вам насмешку, — ответил Гимли. — Но вы говорите, как глупец. Вы считаете прекрасными чертоги ваших королей под холмом в Мерквуде, которые в незапамятные времена им помогли построить гномы? Это просто лачуги в сравнении с подземельями, которые я видел здесь, – неизмеримо огромными залами, полными вечной музыки капель, падающих в озера прекрасные, как Кхелед-Зарам при свете звезд.

И, Леголас, когда по песку под гулкими сводами проносят горящие факелы, ах! тогда, Леголас, самоцветы, хрусталь и рудные жилы в гладких до блеска стенах сверкают, и свет преломляется в складчатом мраморе, подобном морским раковинам, прозрачном, как руки королевы Галадриели. А какие там колонны, Леголас, – белые, шафранные и розовые, как заря, витые и точеные, словно из сна; они восстают из многоцветного пола навстречу сверкающим в воздухе украшениям свода – крыльям, канатам, занавесям нежным, точно замерзшие облака, копьям, знаменам, башням парящих в воздухе дворцов! Спокойные озера отражают их. Сверкающий мир смотрит из темных бассейнов, поверхность которых подобна чистому стеклу. Города, равные которым и не снились Дюрину, уходят улицами и многоколонными галереями в темные глубины, куда не проникает свет. Бульк! – падает серебряная капля, и круги бегут по гладкой поверхности воды, заставляя башни раскачиваться и сгибаться подобно водорослям и кораллам в морском гроте. Потом наступает вечер: башни и дворцы тускнеют и исчезают – факелы переходят в другие залы, в другой сон. Там зал сменяется залом, Леголас, пещера открывается за пещерой, купол за куполом, лестница за лестницей. А извилистые тропы уводят в самое сердце горы. Пещеры! Подземелья Пропасти Хельма! Счастливый случай привел меня туда! Мне до слез жаль расставаться с ними!

— Тогда пусть судьба утешит вас, Гимли, — сказал эльф, — и, благополучно вернув вас с войны, вновь позволит увидеть все это. Но не проболтайтесь об этом своим родичам! Судя по вашему рассказу, для них там осталось немного работы. Людям этой земли, как видно, хватает ума помалкивать: одна семья хлопотливых гномов с молотком и зубилом способна разрушить больше, чем они создали.

— Нет, вы не понимаете, — горячился Гимли. — Ни один гном не останется равнодушным к такой красоте. Ни один потомок Дюрина не станет раскапывать эти пещеры ради камня или руды, даже если бы тут было золото и алмазы. Разве вы весной рубите цветущие рощи на дрова? Мы заботились бы об этих долинах цветущего камня, а не превращали бы их в каменоломни. Мы могли бы работать искусно и осторожно, легонько откалывая по крошке – да и то за целый хлопотный день, и с годами открывали бы новые пути, дальние чертоги, где еще царит тьма, те, что кажутся пока лишь бездной за расселинами в скале. И светильники, Леголас! Мы сделали бы светильники, такие, как когда-то сияли в Кхазад-Думе, и по своему желанию отгоняли бы ночь, которая обитает там с тех пор, как были созданы эти холмы, а, вздумав отдохнуть, позволяли бы ей вернуться.

— Вы растрогали меня, Гимли, — проговорил Леголас. — Я никогда раньше не слышал от вас таких речей. Вы чуть не заставили меня пожалеть, что я не видел этих пещер. Давайте договоримся: если мы оба благополучно пройдем через ожидающие нас опасности, то вместе отправимся в новое путешествие. Вы посетите со мной Фангорн, а потом я пойду с вами смотреть Пропасть Хельма.

— Я бы выбрал иной способ вернуться, — ответил Гимли, — но я стерплю Фангорн, если получу ваше обещание вернуться в пещеры и разделить со мной их чудеса.

— Обещаю, — сказал Леголас. — Но увы! Теперь нам придется на время оставить мысли о пещерах и о Фангорне. Смотрите! Мы подошли к окраине леса. Далеко ли до Исенгарда, Гэндальф?

— Около пятнадцати лиг по прямой, как летает Саруманово воронье, — ответил Гэндальф. — Пять от устья Дипингкума до брода, а затем еще десять до ворот Исенгарда. Но не обязательно проделывать весь путь нынче ночью.