Две крепости

Старый Гамлинг, услышав голос гнома, перекрывший шум схватки, поглядел со стены Хорнбурга вниз. — Орки в Пропасти! — воскликнул он. — Хельм! Хельм! Вперед, хельминги! — с этим криком он побежал вниз по лестнице, и множество вестфолдцев последовало за ним.

Их атака была яростной и внезапной, и орки дрогнули. Вскоре они были зажаты в узком ущелье и перебиты или с пронзительными воплями полетели с высокого обрыва к хранителям тайных пещер.

— Двадцать один! — воскликнул Гимли. Он взмахнул топором и уложил к своим ногам последнего орка. — Я опять обставил мастера Леголаса!

— Нужно заложить эту крысиную дыру, — предложил Гамлинг. — Говорят, гномы искусны в работе с камнем. Помогите нам, мастер!

— Мы не обрабатываем камень ни боевым топором, ни голыми руками, — ответил Гимли. — Но я помогу, чем смогу.

Они собрали сколько смогли найти булыжников и обломков скал, и вестфолдцы под руководством Гимли заложили внутренний конец подземного канала, оставив только узкую щель. Ручей Глубокий, вздувшийся после ливня, забурлил, вспенился в запруженном русле и медленно разлился холодными озерцами от утеса до утеса.

— Наверху будет посуше, — сказал Гимли. — Идемте, Гамлинг, посмотрим, что делается на стене!

Он забрался наверх и увидел рядом с Арагорном и Эомером Леголаса. Эльф вытирал свой длинный нож. В атаках наступил перерыв, поскольку попытка пробиться через подземный канал потерпела неудачу.

— Двадцать один! — похвастался Гимли.

— Славно! — похвалил Леголас. — Но мой счет достиг двух дюжин. Тут нашлась работа для ножа.

Эомер и Арагорн устало опирались на мечи. Вдалеке слева вновь поднялся громкий лязг и грохот – на Скале шла битва. Но Хорнбург стоял неколебимо, как остров в море. Его ворота лежали в развалинах, но за баррикаду из балок и камней не прошел еще ни один враг.

Арагорн посмотрел на бледные звезды и луну, уже соскользнувшую на западе за холмы, окружавшие долину. — Эта ночь длинна, как год, — вздохнул он. — Скоро ли настанет день?

— Скоро рассвет, — ответил Гамлинг, который поднялся на стену и встал рядом с Арагорном. — Но, боюсь, он нам не поможет.

— Рассвет всегда вселяет надежду, — возразил Арагорн.

— Но эти исчадия Исенгарда, эти полуорки-полулюди, взращенные грязным искусством Сарумана, не боятся солнца, — сказал Гамлинг. — Не боятся его и дикари с холмов. Разве вы не слышите их голосов?

— Слышу, — ответил Эомер, — но для моих ушей их голоса – всего лишь звериный рев или птичий грай.

— И все же многие кричат на наречии Дунленда, — ответил Гамлинг. — Оно мне знакомо. Это древний язык людей, на котором когда-то говорили во многих долах Марки. Слушайте! Они ненавидят нас и радуются: наша участь кажется им очевидной. «Король, король! — кричат они. — Мы захватим их короля! Смерть Форгойлю! Смерть соломенноголовым! Смерть грабителям с Севера!» Так они называют нас. За полтысячи лет они не забыли своей горькой обиды на повелителей Гондора – те отдали Марку Эорлу Юному и заключили с нами союз. Саруман разжег старую ненависть. Если дикарей распалить, это опасный и жестокий народ. Они будут биться днем и ночью, пока не захватят Теодена или пока не погибнут.

— Тем не менее день принесет мне надежду, — сказал Арагорн. — Разве не сказано, что Хорнбург не будет взят, пока его защищают люди?

— Так поют менестрели, — ответил Эомер.

— Так будем же защищать его – и надеяться, — заключил Арагорн.

В тот же миг заревели трубы. Послышался грохот, блеснуло пламя, поднялся столб дыма. Воды глубокого ручья с шумом и пеной вырвались вперед – их больше ничто не сдерживало: в стене образовалась зияющая брешь. Через нее хлынули полчища темных фигур.

— Козни Сарумана! — воскликнул Арагорн. — Пока мы беседовали, они снова пробрались в подземный канал и зажгли у нас под ногами огонь Ортанка. Элендиль, Элендиль! — вскричал он, устремляясь к бреши. Но тут же сотни лестниц поднялись из-под укреплений. Через брешь и стены, как черная волна, заливающая песчаный холм, хлынули нападающие. Оборона была сметена. Часть Всадников потеснили в глубь Пропасти; сражаясь и падая, они шаг за шагом отступали к пещерам. Остальные прорывались к крепости.

Широкая лестница поднималась из Пропасти к Скале и задним воротам Хорнбурга. У ее подножия стоял Арагорн. В его руке сверкал Андуриль, и ужас перед мечом ненадолго задержал врагов; за это время все, кто сумел добраться до лестницы, один за другим поднялись к воротам. На верхних ступеньках припал на колено Леголас. Лук его был натянут, но на тетиве поблескивала последняя стрела, и он очень внимательно смотрел вперед, готовый выстрелить в первого же орка, который посмеет приблизиться к лестнице.

— Все, кто мог добраться сюда, уже внутри, Арагорн, — крикнул он. — Поднимайтесь!