Две крепости

— Идем! — сказал Арагорн. — Пришел час вместе обнажить мечи!

Они стремительно пробежали по стене, промчались по лестнице и вылетели на внешний двор Хорнбурга, собрав по пути небольшой отряд сильных воинов с мечами. Во дворе, в западном углу городской стены, был небольшой запасной выход на скалы. Оттуда узкая тропа между стеной и отвесным обрывом вела к главным воротам. Арагорн и Эомер выскочили через эту дверь, их люди за ними. Два меча блеснули, как один, вырвавшись из ножен.

— Гутвайнё! — закричал Эомер. — Гутвайнё, за Mарку!

— Андуриль! — подхватил Арагорн. — Андуриль, за дунаданов!

С фланга обрушились они на дикарей. Андуриль взлетал и опускался, сверкая белым огнем. Над стеной и башней разнесся крик: — Андуриль! Андуриль возвращается в бой! Меч, который был сломан, сверкает вновь!

Ошеломленные нападающие бросили тараны и развернулись с намерением сражаться, но стена их щитов была разбита молниеносными ударами, а сами они отброшены, изрублены или низвержены со Скалы в поток, бегущий по каменистому руслу. Оркские лучники начали отстреливаться, а затем обратились в бегство.

На мгновение Эомер и Арагорн остановились перед воротами. В отдалении гремел гром. В далеких горах на юге сверкали молнии. С севера вновь дул резкий ветер. Он разорвал и разогнал облака, и выглянули звезды, а над холмами в лощине показалась луна. Озаряя желтым мерцающим светом разруху, вызванную бурей, она катила к западу.

— Мы пришли недостаточно быстро, — пожалел Арагорн, глядя на ворота. Их огромные петли и стальные брусья были погнуты и разбиты, многие бревна расщеплены.

— И все же мы не можем остаться за стенами и оборонять их, — возразил Эомер. — Смотрите! — Он указал на склон. За ручьем снова собирался большой отряд орков и людей. По камням вокруг защитников крепости застучали стрелы. — Идемте! Мы должны вернуться и посмотреть, нельзя ли укрепить ворота изнутри.

Они повернулись и побежали. В этот момент около дюжины орков, лежавших неподвижно среди убитых, вскочили и молча бросились за ними. Двое кинулись Эомеру под ноги, он споткнулся, и в следующее мгновение враги навалились на него. Но тут маленькая черная фигурка, которую никто не заметил, выпрыгнула из тени с хриплым криком: «Барук Кхазад! Кхазад ай-мену!» Дважды взметнулся топор. Два орка упали обезглавленными. Прочие бежали.

Эомер поднялся на ноги еще прежде, чем к нему подбежал Арагорн.

Боковой выход закрыли, железную дверь заложили балкой и завалили камнями. Когда все благополучно оказались внутри, Эомер обернулся. — Благодарю вас, Гимли, сын Глойна! — воскликнул он. — Я не знал, что вы отправились с нами на вылазку. Но частенько непрошеный гость становится лучшим товарищем. Как вы оказались здесь?

— Я пошел за вами, чтобы разогнать дремоту, — ответил Гимли, — но жители холмов показались мне слишком большими для меня, поэтому я сидел у камня и смотрел, как вы играете мечами.

— Мне нелегко будет отплатить вам, — заметил Эомер.

— Еще до исхода ночи может представиться немало возможностей, — засмеялся гном. — Но я доволен. С самого выхода из Мории я не рубил ничего, кроме дров.

— Двое! — сказал Гимли, ласково похлопывая по топору. Гном вернулся на свое место на стене.

— Двое? — переспросил Леголас. — Я поработал лучше, хотя теперь мне придется искать стрелы: все свои я истратил. Я уложил по крайней мере двадцатерых. Но это лишь несколько листьев в лесу...

Небо теперь быстро расчищалось, ярко светила заходящая луна. Но ее свет принес всадникам Марки мало надежд. Казалось, врагов стало не меньше, а больше, и из долины через брешь подходили все новые. Вылазка дала лишь временную передышку. Штурм ворот был предпринят вновь, с удвоенной силой. Войско Исенгарда ревело у Стены, как море. Вокруг ее подножия кишели орки и дикари. Они забрасывали на парапет веревки с крюками быстрее, чем защитники успевали сбрасывать их вниз или обрубать. Были приставлены сотни длинных лестниц. Многие обрушились, но еще больше поднялось на их месте, и орки резво карабкались по ним, как обезьяны в дремучих лесах юга. Мертвые и раненые лежали у стены грудами, как галька на берегу штормового моря. Эти отвратительные груды росли, а враги все прибывали.

Роханцы устали. Все их стрелы были истрачены, мечи зазубрены, щиты расколоты. Трижды Арагорн и Эомер собирали своих людей, и трижды блистал Андуриль, бесстрашно отгоняя врагов от стены.

И тут в тылу у обороняющихся, в глубине Пропасти, поднялся шум. Орки, как крысы, пробрались через канал, по которому текла речка. Они собрались в тени скал и дождались, пока наверху завязалась жаркая схватка и почти все защитники крепости ринулись на гребень стены. Тогда они ворвались в Пропасть и, оказавшись среди людей и коней, напали на охрану.

С яростным криком, отразившимся от утесов, Гимли спрыгнул со стены. — Кхазад! Кхазад! — Вскоре он нашел себе работу в избытке.

— Э-хой! — закричал он. — Орки внутри стены! Эй! Сюда, Леголас! Здесь хватит работы для нас обоих! Кхазад ай-мену!