Две крепости

Стена была двадцать футов высотой и такой толщины, что четыре человека могли пройти плечом к плечу по ее гребню, огороженному парапетом, через который мог заглянуть лишь высокий человек. Тут и там в камне были проделаны бойницы для стрельбы. На этот вал вела лестница, спускавшаяся от двери во внешний двор Хорнбурга; еще три пролета ступеней поднимались на стену из Пропасти, но снаружи стена была ровной – большие камни были так искусно подогнаны друг к другу, что между ними невозможно было найти щель, а вверху они нависали над пропастью, словно подточенная морем скала.

Гимли стоял на стене, облокотившись на бруствер. Леголас сидел на парапете, поглаживая лук и вглядываясь в темноту.

— Это мне больше по вкусу, — проговорил Гимли, притоптывая по камню. — Сердце оживает, когда мы приближаемся к горам. Тут славный камень. У здешней земли крепкие косточки! Я чувствовал их под ногами, когда мы поднимались сюда из долины. Дайте мне год и сотню родичей, и я превращу это место в такую крепость, от которой армии будут откатываться, как вода.

— Не сомневаюсь, — сказал Леголас. — Но вы гном, а гномы – странный народ. Мне это место не нравится и вряд ли понравится при свете дня. Но вы утешаете меня, Гимли, и я рад, что вы стоите рядом, крепконогий и с острым топором. Я хотел бы, чтобы среди нас было больше ваших сородичей. Но еще пуще я обрадовался бы сотне добрых лучников из Мерквуда. Они нам понадобятся. У рохирримов лучники по-своему хорошие, но их здесь чересчур мало, чересчур мало.

— Еще слишком темно для стрельбы из лука, — заметил Гимли. — Ей-ей, самое время поспать. Сон! Я и не представлял, что гном может так хотеть спать! Езда верхом – утомительное занятие. Но мой топор рвется в бой. Дайте мне ряд оркских шей и простор для размаха, и всякую усталость как рукой снимет!

Время тянулось медленно. Далеко внизу, в долине, горели огни. Войска Исенгарда наступали теперь в полной тишине. В лощине видны были неровные вереницы факелов, одолевающие подъем. Неожиданно со стороны Пропасти послышались истошные крики и вопли и загремели яростные боевые кличи. Над краем стены показались пылающие факелы и во множестве сгрудились у прохода. Потом они рассыпались и погасли. По полю к воротам Хорнбурга подскакали люди. Возвращался арьергард войска вестфолдцев.

— Враг близко! — кричали скачущие. — Мы истратили все стрелы и наполнили всю долину мертвыми орками. Но это не остановит их надолго. Они уже пересекли ручей во многих местах и идут, многочисленные, как муравьи. Но мы научили их не носить с собой факелов.

Была середина ночи. Небо совершенно почернело, неподвижность душного воздуха предвещала бурю. Неожиданно облака озарила ослепительная вспышка. Ветвистая молния ударила в восточные холмы. На мгновение изумленные наблюдатели на стенах увидели все пространство между стеной и долиной, залитое белым светом: оно кишело черными фигурами; одни были широкоплечие и приземистые, другие высокие и зловещие, в высоких шлемах и с траурно-черными щитами. Сотни и сотни новых врагов вливались в долину, устремляясь через брешь к стене. В долине прогремел гром. Хлынул ливень.

Стрелы, частые, как дождь, со свистом посыпались из-за стены и со звоном и стуком ударились о камни. Некоторые достигли цели. Начался штурм Пропасти Хельма, но изнутри не раздалось ни звука, не вылетела ни одна ответная стрела.

Нападающие остановились, удивленные зловещим молчанием скал и стены. Вновь и вновь молнии разрывали тьму. Потом орки закричали, размахивая копьями и мечами, и осыпали тучами стрел всех, кого было видно на укреплениях, а люди Марки в изумлении смотрели на то, что казалось им полем темных колосьев, пожинаемых бурей войны, и каждый колос сверкал в резком свете.

Загремели медные трубы. Враги бросились вперед – одни к стене, другие к дороге и склону, ведущим к воротам Хорнбурга. Там собрались самые крупные орки и дунлендские дикари. Мгновение они медлили, потом бросились вперед. Сверкнула молния, и на каждом шлеме и щите ослепительно вспыхнул отвратительный знак Исенгарда – рука. Нападающие достигли вершины скалы и устремились к воротам.

Только тогда грянул наконец ответ: туча стрел и град камней встретили орков. Те дрогнули и бросились назад; атака захлебнулась. Потом они ударили снова, были отбиты и снова напали – и всякий раз, как море в час прилива, останавливались на более высоком месте. Вновь пропели трубы, и вперед бросилась толпа ревущих людей. Свои большие щиты они держали над головами, как крышу, и несли два огромных древесных ствола. За ними толпились оркские лучники, посылавшие тучи стрел в лучников на стене. Нападающим удалось пробиться к воротам. Стволы, раскачиваемые сильными руками, с громким гулом ударили в створки. Если кто-нибудь у стенобитных орудий падал под ударом брошенного сверху камня, на его место тут же вставали двое. Огромные тараны, без устали раскачиваясь, били в ворота.

Эомер и Арагорн стояли на стене. Они слышали рев голосов и удары таранов, и вдруг, при очередной вспышке, заметили опасность, грозящую воротам.