Две крепости

В этот миг из зала вышел Хама. За ним между двумя воинами съежившись шел Грима — Змеиный Язык. Лицо его было очень бледным. На солнце он заморгал. Хама преклонил колено и протянул Теодену длинный меч в ножнах, украшенных золотом и зелеными драгоценными камнями.

— Повелитель, вот Геругрим, ваш древний клинок, — сказал Хама. — Мы нашли его в сундуке у Гримы. Грима отчаянно не хотел отдавать мне ключи. В сундуке много других вещей, которые считают пропавшими.

— Ты лжешь! — крикнул Змеиный Язык. — А этот меч твой хозяин сам отдал мне на хранение.

— А теперь он потребовал его обратно, — сказал Теоден. — Тебе это не нравится?

— Конечно, нет, повелитель, — ответил Змеиный Язык, — я как могу пекусь о вас и о ваших делах. Однако не утомляйтесь и не подвергайте свою силу слишком тяжким испытаниям. Пусть другие разберутся с нашими докучливыми гостями. Сейчас подадут мясо. Не угодно ли пожаловать к столу?

— Угодно, — сказал Теоден. — И пусть на тот же стол поставят еду для моих гостей. Войско выступает сегодня. Вышлите вперед герольдов! Пусть созовут всех живущих поблизости. Пусть все мужчины и крепкие парни, способные держать оружие, все, у кого есть лошадь, ждут в седлах у ворот до второго часа пополудни.

— Ваша милость! — воскликнул Змеиный Язык. — Этого я и опасался. Этот чародей околдовал вас. Неужто никто не останется защищать Золотой чертог ваших отцов и ваши сокровища? Никто не останется охранять повелителя Марки?

— Если это и колдовство, — ответил Теоден, — оно кажется мне полезнее твоего шепота. Еще немного, и от твоего лечения я начал бы ходить на четвереньках, как животное. Нет, никто не останется, даже Грима. Грима тоже поедет. Ступай! У тебя еще есть время счистить ржавчину со своего меча.

— Милосердия, о повелитель! — взвыл Змеиный Язык, униженно распластываясь по земле. — Пожалейте того, кто состарился и истощил силы на вашей службе. Не отсылайте меня от себя! Пусть хоть я останусь с вами, когда все прочие предадут вас. Не отсылайте прочь верного Гриму!

— Мне жаль тебя, и я вовсе не отсылаю тебя прочь. Я отправляюсь на восток с моими людьми. Иди со мной и докажи свою верность.

Змеиный Язык переводил взгляд с одного лица на другое. В его глазах было загнанное выражение, словно у зверя, который ищет брешь в кольце врагов. Он облизнул губы длинным бледным языком. — Такого решения можно было ожидать от повелителя из дома Эорла, пусть он и немолод. Но те, кто по-настоящему предан ему душой, пощадили бы его старость. Да, я вижу, что опоздал. Другие, кого смерть повелителя, возможно, огорчит меньше, успели убедить его. Раз уж я не могу это исправить, хотя бы выслушайте меня напоследок, повелитель! Один из тех, кто знает вас и беспрекословно вам повинуется, должен остаться в Эдорасе. Поручите это верному слуге. Пусть ваш советник Грима сохранит здесь все до вашего возвращения – да позволит нам небо дождаться этого часа, хотя ни один мудрец не стал бы на это надеяться.

Эомер засмеялся. — А если эта просьба не избавит вас от участия в войне, благороднейший Змеиный Язык, — сказал он, — какое менее почетное поручение вас устроит? Тащить в горы мешок с едой, если кто-нибудь доверит его вам?

— Нет, Эомер, вы не вполне поняли мастера Змеиного Языка, — сказал Гэндальф, устремляя на того свой проницательный взор. — Он смел и хитер. Даже сейчас он ведет опасную игру и выиграл у меня ход. Он уже заставил меня понапрасну истратить несколько часов драгоценного времени. Наземь, змея! — добавил он внезапно страшным голосом. — Наземь, на брюхо! Давно ли Саруман купил тебя? Какая тебе обещана награда? Когда все будут мертвы, ты получишь свою долю сокровищ и женщину, которую возжелал? Слишком давно ты следишь за нею из-под прикрытых век и бродишь по пятам как тень.

Эомер схватился за меч. — Я давно знал это, — пробормотал он. — Потому и хотел убить его, забыв закон этого чертога. Но есть и другие причины. — Он сделал шаг вперед, однако Гэндальф жестом остановил его.

— Эовин теперь ничто не угрожает, — сказал он, — но ты, Змеиный Язык, уже сделал, что мог, для своего истинного хозяина. Ты заслужил награду. Однако Саруман склонен забывать свои обещания. Советую тебе немедля отправиться к нему и напомнить о себе, пока он не запамятовал о твоей верной службе.

— Ты лжешь, — оскалился Змеиный Язык.

— Это слово слишком часто и легко выползает из твоей пасти. Я никогда не лгу. Смотрите, Теоден, вот аспид! Его одинаково опасно и брать с собой, и оставлять здесь. Справедливее всего было бы его убить. Но ведь он не всегда был таким. Когда-то он был человеком и по-своему служил вам. Дайте ему коня и пусть немедленно уезжает, куда хочет. По его выбору вы сможете судить о нем.

— Ты слышал, Змеиный Язык? — спросил Теоден. — Выбирай: либо ты отправишься со мной на войну и в бою докажешь свою верность, либо сейчас же уходи куда хочешь. Но тогда, если мы снова встретимся, не жди от меня милосердия.