Две крепости

— Мне тоже интересно, — отозвался Мерри. — Исенгард – это кольцо скал или холмов с ровной площадкой внутри, посреди которой стоит остров или скала под названием Ортанк. Там башня Сарумана. В окружающей стене есть ворота, может быть, и не одни, и я думаю, что через них протекает река. Она берет начало в горах и течет через Роханский проход. Не похоже, чтобы энты могли взять такую крепость. Но они вызывают у меня странное чувство: мне почему-то кажется, что они совсем не такие безобидные и... ну... забавные, какими кажутся. Они кажутся медлительными, странными, терпеливыми и даже печальными, но я верю, что их можно разбудить. Если это случится, я не хотел бы быть на стороне их противников.

— Да! — согласился Пиппин. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Так старая корова, задумчиво жующая жвачку, отличается от нападающего быка – и превращение может произойти внезапно. Не знаю, сумеет ли Древобородый расшевелить их. Он-то наверняка считает, что сумеет. Только они этого не любят. Древобородый сам прошлым вечером раскипятился, но тут же опять загнал все внутрь.

Хоббиты повернули обратно. Голоса энтов по-прежнему поднимались и опускались. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы заглянуть через изгородь. Оно засверкало в вершинах берез и озарило северную сторону долины холодным желтым светом. Там хоббиты увидели маленький сверкающий источник. Они прошли по краю круглой лощины у подножия вечнозеленой изгороди – приятно было не спешить и ощущать ступнями прохладную траву, – и поднялись к воде. Немного попили – вода была чистой и холодной – и сели на поросший мхом камень, следя за игрой солнечных пятен на траве и за тенями облаков, пробегающими по дну лощины. А бормотание энтов продолжалось. Лощина стала казаться хоббитам диковинным и дальним уголком, вне их мира, за тридевять земель от всего, что они пережили. Их охватило огромное желание увидеть лица и услышать голоса своих товарищей, особенно Фродо, Сэма и Странника.

Наконец голоса энтов смолкли, и хоббиты увидели, что к ним в сопровождении другого энта направляется Древобородый.

— Хм, хум, вот и я, — сказал Древобородый. — Устали и заждались, а? Боюсь, вам придется потерпеть еще. С первой частью покончено. Но я должен еще кое-что объяснить тем, кто живет далеко от Исенгарда, и тем, кого я не успел повидать до Мута. После этого мы решим, что делать. Однако энты примут решение быстрее, чем обдумают все факты и события, с ним связанные. Бесполезно отрицать: мы еще долго пробудем здесь – пожалуй что и пару дней. Поэтому я привел вам товарища. Он живет неподалеку. Его эльфийское имя – Брегалад. Он говорит, что уже принял решение и ему незачем оставаться на Муте. Хм, ха, он среди нас самый торопливый энт. Вам придется поладить. До свидания! — Древобородый повернулся и ушел.

Брегалад некоторое время серьезно рассматривал хоббитов, а те смотрели на него, с интересом ожидая каких-нибудь проявлений «торопливости». Он был высок и казался одним из молодых энтов; кожа на его руках и ногах была гладкой и ровной, губы красновато-коричневыми, волосы серовато-зелеными. Он мог наклоняться и раскачиваться, как стройное деревце на ветру. Наконец он заговорил, и голос его, хоть и звучный, оказался выше и чище, чем у Древобородого.

— Хм, ха, друзья мои, прогуляемся! — пригласил он. — Я Брегалад – или Быстрый на вашем языке. Но это, конечно, лишь прозвище. Так меня зовут с тех пор, как я ответил «да» раньше, чем старший энт закончил свой вопрос. И пью я быстро, ухожу, когда остальные еще полощут бороды.

Он протянул хоббитам красивые руки с длинными пальцами. Весь день Мерри и Пиппин бродили с ним по лесу, распевая и хохоча, потому что Быстрый часто и охотно смеялся. Он смеялся, если солнце пробивалось из-за облаков, смеялся, когда подходили к ручью или речке: там он наклонялся и смачивал голову и ноги. Иногда он смеялся, заслышав шелест и шепот деревьев. Всякий раз, увидев рябину, он ненадолго останавливался, раскинув руки, и пел, кланяясь при этом.

К вечеру он привел хоббитов к своему дому. Это оказался всего-навсего покрытый мхом камень на зеленом берегу ручья. Вокруг него кольцом росли рябины и, как во всех энтских домах, журчал ручей. Они еще поговорили, пока на лес не спустилась тьма. Вдалеке по-прежнему слышались голоса Энтмута. Теперь они казались более глубокими и оживленными, и то и дело какой-нибудь высокий и торопливый молодой голос напевно перекрывал общий шум, а остальные умолкали. Рядом с хоббитами мягко, почти шепотом заговорил на их языке Брегалад. Хоббиты узнали, что он принадлежит к племени Корокожих и что земля, где он жил, подверглась опустошению. Это вполне объяснило его «торопливость».