Две крепости

День тянулся медленно. Путников мучила сильная жажда, но они отпили лишь по нескольку капель из бутылок, заполненных в последний раз в ущелье, которое сейчас, когда хоббиты мысленно оглядывались назад, казалось им царством мира и красоты. Дежурили по очереди. Вначале, несмотря на усталость, никто не мог уснуть. Но когда солнце скрылось за медленно плывущим облаком, Сэм задремал. Пришла очередь Фродо караулить. Он прилег на склон ямы, но это не ослабило ощущения тяжкого бремени. Фродо посмотрел в дымное небо и увидел странных призраков, темные движущиеся фигуры, лица из далекого прошлого. Он потерял счет времени и балансировал между сном и бодрствованием, пока забытье не охватило его.

Сэм внезапно проснулся: ему показалось, что его зовет хозяин. Был вечер. Фродо не мог звать его – он спал, соскользнув почти на самое дно ямы. Рядом с ним был Голлум. На мгновение Сэму показалось, что Голлум хочет разбудить Фродо, но потом он понял, что это не так. Голлум разговаривал сам с собой. Смеагол спорил с другим существом, которое скрывалось в нем, говорило его голосом, только более пронзительным и свистящим. Во время разговора в его глазах чередовались бледный и зеленый свет.

— Смеагол обещал, — сказал первый.

— Да, да, сокровище мое, — послышался ответ, — мы обещали спасти наше Сокровище, не дать Ему завладеть им – никогда. Но оно идет к нему, да, ближе с каждым шагом. Интересно, что хоббиты собираются с ним делать, да, интерессно.

— Я не знаю. И ничего не могу сделать. Сокровище у хозяина. Смеагол обещал помочь хозяину.

— Да, да, помочь хозяину — хозяину Сокровища. Но если бы мы были хозяином, мы могли бы помочь себе и при этом сдержать обещание.

— Но Смеагол сказал, что будет очень-очень хорошим. Славный хоббит! Он снял злую веревку с ноги Смеагола. Он по-доброму разговаривал со мной.

— Очень-очень хорошим, да, сокровище мое? Мы будем хорошим, славным, как рыбка, сладким, но только по отношению к себе. И не станем вредить хорошему хоббиту, конечно, нет, нет.

— Но Сокровище – порука обещания, — возразил голос Смеагола.

— Так забери его, — сказал другой голос, — пусть будет у нас! Тогда мы будем хозяин, голлум! Заставим другого хоббита, мерсского, подозрительного хоббита, прессмыкаться в страхе, да, голлум!

— А славного хоббита – нет?

— О, нет, нет, если это нам не нравится. И все же он Бэггинс, сокровище мое, да, Бэггинс. Бэггинс украл его. Нашел и ничего мне не сказал, ничего. Мы ненавидим Бэггинсов.

— Нет, не этого Бэггинса.

— Да, всякого Бэггинса. Всех, у кого Сокровище. Мы должны завладеть им!

— Но Он увидит. Он узнает. Он отнимет его у нас!

— Он видит. Он знает. Он слышит, как мы даем глупые обещания вопреки Его воле, да. Надо забрать его. Духи ищут. Надо забрать его.

— Не для Него!

— Нет, моя радость. Понимаешь, сокровище мое: если оно будет у нас, мы сможем спастись даже от Него. Может, мы станем очень сильными, сильнее Духов. Повелитель Смеагол? Голлум Великий? Голлум Единственный! Будем есть рыбу каждый день, три раза в день, свежую рыбу из моря. Бесценнейший Голлум. Мы должны завладеть Сокровищем. Мы хотим получить его, хотим... Хотим!

— Но их двое. Они очень быстро проснутся и убьют нас, — в последнем усилии заскулил Смеагол. — Не сейчас. Еще не время.

— Мы хотим получить Сокровище! Но... — Наступила долгая пауза, как будто говорившему пришла в голову новая мысль. — Еще не время? Может быть. Она поможет, да. Поможет нам.

— Нет, нет! Не нужно! — взвыл Смеагол.

— Да! Мы хотим получить Сокровище! Хотим!

Всякий раз, как раздавался второй голос, длинная рука Голлума медленно тянулась к Фродо – и вновь отдергивалась, едва начинал говорить Смеагол. Наконец обе руки Голлума с согнутыми дергающимися пальцами протянулись к шее Фродо.

Сэм лежал неподвижно, захваченный этим спором, но из-под полуприкрытых век следил за каждым движением Голлума. Сэм рассуждал просто. Он считал, что главная опасность – это голод Голлума, его желание попросту съесть хоббитов. Теперь он понял, что это не так: Голлум чувствовал страшный зов Кольца. Им был, конечно, Повелитель Тьмы. Но Сэму хотелось узнать, кто такая она. Вероятно, кто-то из гнусных приятелей, найденных этим жалким отродьем в скитаниях, решил Сэм. И тут же забыл об этом, ибо дело зашло слишком далеко и принимало опасный оборот. Он ощущал во всем теле огромную тяжесть, но с большим трудом проснулся окончательно и сел. Что-то подсказывало ему: нужно проявить осторожность и не подавать вида, что он слышал спор. И Сэм громко вздохнул и зевнул.

— Который час? — сонно спросил он.

Голлум протяжно зашипел сквозь зубы. На мгновение он застыл, напряженный и угрожающий, потом опустился на четвереньки и отполз к краю ямы. — Славные хоббиты! Славный Сэм! — прошипел он. — Сони, да, сони! Оставили славного Смеагола караулить! Но уже вечер. Темнеет. Время идти.