Дурная кровь

От завораживающего зрелища девушку ни чуточки не отвлекал всё более разгорающийся в кухне спор. Рута ожесточённо тёрла зеленоватые подтёки на досках, Санни проверял углы и щели: не затаился ли где отрубленный ядовитый палец? А то, стоит потерять бдительность, выползет, царапнет… и никакой тебе героической гибели – одна дурацкая несвоевременная смерть. Талла встрепенулась, очнувшись от дум, и тоже продолжила отмывать окно от слизи.

– Право слово, – не унимался Санни, тщетно пытаясь переспорить упрямую старуху, – что вы теряете? Эта развалюха и без помощи мертвяков того и гляди рухнет! Крыша под снегом провалится среди ночи и вас под собой похоронит!

– А тебе, никак, завидно? – грозила Рута запачканной тряпкой. – Хоть я мирно помру, раз уж вам, бестолочам, на месте не сидится!

– И это мирно? Уважаемая, в Крепости вас поселят и накормят! У нас есть знакомства, мы могли бы договориться и устроить вас нянькой к одному очень важному господину…

– Нянькой?! Да чтобы я золотые годы на чужих спиногрызов тратила? Я, может, потому только и жива, что боги от них миловали!

– Ну тогда просто поселим. Найдём приличное жильё, обеспечим денежную поддержку города… Вам же наверняка много лет не платили жалованье лесничего…

– Я в этой избе всю жизнь прожила…

– Да-да, – устало продолжил служитель, – вы в ней и помрёте. Я помню.

Лицо его в этот миг выражало неистовое желание приблизить сие знаменательное событие.

– Так что шёл бы ты, служитель…

– Куда? – уточнила любопытная Талла.

– Молитвы читать, – проворчала старуха.

Санторий предпринял последнюю попытку:

– Но вы же сами утверждали, что мертвяки возвращаются не реже раза в неделю! Рано или поздно они вас сожрут!

– Вот за меня и помолись тогда, – посоветовала Рута, подбирая с пола нож и метко швыряя его в стену. Острие аккурат встало меж пузатых брёвен, а бабка довольно закончила: – Авось выживу.

Колдунья покачала головой: переубедить Руту не сумел даже Верд, непонятно, на что Санни вообще надеется. Лесничиха наотрез отказалась покидать опасное жилище, а на угрозы сунуть её в мешок и перетащить в город силком отвечала отборной руганью, перемешанной с жалобными стонами «бабушку обижают». Охотник плюнул и молча пошёл расчищать двор. И что теперь-то? Оставить беззащитную… Талла покосилась на торчащий из стены нож. Ну, почти беззащитную старушку посреди леса на пути шастающих туда-сюда мертвецов? Нет, Верд такого не позволит. Ни за что не позволит!

Стоило о нём вспомнить, как наёмник и сам явился. С довольным уханьем ввалился в избу, широко распахнув дверь, впустив морозный воздух и хоровод мохнатых снежинок. Отряхнулся, потопал сапогами, вызвав новую волну брани едва закончившей с уборкой бабки, и плюхнулся на скамью.

– Как далеко стояли Липки? – повысил голос он, перекрывая лай лесничихи.

– Отчего ж стояли? И поныне стоят, – обалдела от такой наглости та. – Пустуют токмо, там народ хила-а-а-ай, не чета мне, иные разбежались от мертвяков, иные не успели… А ведь ещё по весне бабушка пророчила, что околица у них из одних дыр сложена, а потому…

Верд вытянул ноги и откинулся к стене. Талла заботливо подскочила, поднесла загодя согретый и настоянный на травах чай.

– Как далеко? – повторил наёмник, благодарно кивая.

– Не боле семи вёрст, – поджала сухие губы старуха.

– К северу?

– К северу.

– А мы шли на восток, – задумчиво проговорил он. – Крепость, что ближе к югу, мертвяки не задели, а ты, стало быть, ровно на середине их пути оказалась.

Верд прикрыл глаза, вдумчиво вдыхая травяной дух отвара, нахмурился и обронил одно слово:

– Река…

Пограничные земли всегда сложно делить меж государствами. Каждый считает их своими, перетягивая, как рассорившаяся супружеская пара одеяло. Поэтому когда-то и основали здесь город Крепость, поэтому же сейчас, в мирное время, когда соседи всячески пытаются избежать войны, оба короля стараются не заглядывать на спорную территорию, опасаются вспомнить старые и учинить новые обиды. Принято считать, что расширившаяся за последнее десятилетие река Плеть и есть граница, однако ж как прежде жили на левом её берегу наши, так и до сих пор живут. Немного, с десяток деревень, но всё ж на правый берег так и не перебрались. Да и кому эта глушь нужна? Вон даже служки короля не добрались в поисках неугодных власти колдуний, только Верд доехал.

Ни одному из королей нет дела до десятка сёл, разбросанных меж лесов и озёр. Никто на них не смотрит, никто не считает в полной мере своими или вражескими. Никто из двоих. А что, если есть кто-то третий? Тот, кто воспользовался ситуацией и решил, что кусочек территории в устье реки пригодится ему? Тот, кто сумел так удачно и не запачкав руки разогнать прежних жителей, словно отрезав себе протоком Плети ломоть страны?

Очень уж удачное местечко, словно подковой, окружённое притоками. Перебей прежних жителей, могущих возмутиться очередной сменой власти, – и ставь свеженькое, маленькое государство…

Да нет, бред какой-то!

– Нечисть словно вычищает берег реки, – проговорил наёмник вслух. – Треугольник между устьем и правым притоком, ведь Крепость они не зацепили.