Дурная кровь

– Король – идиот! Думаешь, он правда волнуется за подданных? Как бы не так! Власть всегда боится более сильной власти! Он за себя боится, а не страну спасает! Ратует лишь о том, чтобы задница покрепче прилипла к трону! Но ничего… Мы ещё дадим по ней пинка. Боится? Ну и пусть! Не зря боится!

– Я тоже боюсь тебя… Ещё с тех пор.

Кара отпустила дочь. Растерялась ненадолго, порываясь не то обнять и утешить, не то закричать и снова запереть непослушную, чтобы подумала над своим поведением. Швырнула гребень в зеркало. Стекло пошло паутиной трещин.

– Чтобы защитить семью, приходится быть жестокой. А ты – моя семья, девочка. Все колдуньи – моя семья. И мы должны… мы будем вместе, нравится тебе это или нет. Люди – наши враги.

– И Верд? – Дурная запнулась. – И охотники? Они тоже враги?

– Они нанятые работники. Хорошие и верные. Я сама выбирала каждого. Но поверь, девочка, они предадут нас сразу же, как кто-то заплатит больше.

– Или как только ты попытаешься их убить.

– Вот же заладила, упрямая девка! Я убила того солдата, чтобы защитить тебя! Одного-единственного слабого, никому не нужного человека! А ты припоминаешь мне это до сих пор?

– Он просил воды, мама. Он просто просил воды…

– А потом он убил бы нас!

– А потом он бы ушёл!

– Ты не знаешь этого!

– Ты тоже!

Они обе вскочили, разошлись по сторонам, как встопорщившие шерсть кошки.

– Ты бросила меня из-за жалкой человеческой твари! – Голос Кары стал выше, тоньше. Губы её дрожали, как у маленького ребёнка. Талла никогда не думала, что матери тоже было больно.

– Я бросила тебя, потому что ты хотела сделать меня убийцей, – прошептала она, подаваясь вперёд и снова отступая.

Обнять, утешить… Горло себе разодрать, лишь бы мама не плакала! Лишь бы не терзала виной, не резала сердце на мелкие кусочки и не втаптывала в ледяной, колючий снег.

– Мне было тяжело без тебя, – созналась колдунья. – Наверное, почти так же, как тебе без меня.

– Но ты не вернулась. – Кара тяжело опустилась на стул, повернувшись спиной к растрескавшемуся зеркалу.

– Не вернулась, – кивнула дурная.

Старшая колдунья утёрла щёки рукавом, тем самым движением, которым когда-то стирала кровь, брызнувшую из изуродованного тела незнакомого мужчины. И улыбнулась:

– Моя девочка. Упрямица…

Проглотить рыдания оказалось немногим проще, чем выплеснуть их наружу. Талла осела на пол, прижимаясь лицом к коленям матери, а та гладила её по волосам, утихомиривая, усмиряя.

– Всё будет хорошо, девочка моя. Мы теперь все вместе, семья, и никакая сила нас не разлучит боле. Ещё немного, и никто не посмеет нас тронуть. Никогда.

Она встала, подняла девушку, обняла. Отражение Таллы посмотрело сквозь паутину трещин растерянно.

– Что ты сделала? – шевельнуло губами оно.

– То, что сделала бы любая мать для своих дочерей. Я построила для нас дом. Осталось лишь пустить во двор злых собак.

Отражение открыло рот. Каждый кусочек истории, как разбитое зеркало, мог бы прирасти к соседнему, показать картинку целиком. Если бы глупая молодая влюблённая колдунья смотрела на него, а не на мужчину, занявшего все её думы. Она с самого начала знала, чья магия оставляла метки вдоль реки Рогачки. Знала, но не хотела верить…

– Ты была рядом куда дольше, верно? – хрипло проговорила девушка, не расплетая объятий, до последнего надеясь, что заблуждается. – Мёртвая деревня возле Больших Храмовников. Там была ты.

– В Храмовниках оказался слишком внимательный служитель. Пришлось малость отвлечь его, но проложить дорожку через это селение всё равно не вышло.

– Это ты прокляла господина Плессия. Из-за тебя он обращался в чудище!

Кара пожевала губами, едва слышно повторяя имя:

– Плессий… Нет, не помню. Может, и Плессий. Какое мне дело до служителей? Они первыми благословили истребление колдуний!

Отражение пыталось вырваться из паутины, но уже не могло. Слишком давно, слишком вязко она плелась. Слишком незаметно опутывала… И Талла стояла, не шевелясь, боясь выдернуть паучиху из логова неосторожным движением.

– А ты истребила целую деревню у озера…

– Я истребила?! – Кара ухмыльнулась, точно знала великую тайну. – Хочешь секрет? – И горячо шепнула в самое ухо: – Её истребили мы!

Кара хохотала, пока дочь бессильно ревела.

– Ты же не думаешь, что матушка за десяток лет ни разу не вспомнила о тебе? Или что Верд забрёл в пограничную глушь случайно, не представляя, где и кого искать? Нет, девочка, он шёл именно за тобой! И он знал, куда шёл, потому что я давно отыскала тебя и указала точное место! Знаешь, почему я так хотела оставить метку в Храмовниках? – Она залилась смехом, играя, как жестокий ребёнок. – Ну спроси меня, ну спроси!

– Почему? – едва слышно отозвалась Талла.

– Потому что это селение – ближайшее к тебе! Колдовство к колдовству, помнишь? Я лишь оставила метку, но питала её своей силой ты! Каждый раз, когда лечила кого-то, когда тянула из незнакомцев смерть, ты питала мой клубок силой! А он притягивал к себе нечисть.

– Зачем?! – Ох и глупый вопрос! Ответ ведь и без него ясен!

– Чтобы вычистить территорию от людей, конечно!