Читаем Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии полностью

Тьяльви, который был известным своей быстротой бегуном, предложил соревнование с кем угодно из замка. Утгарда-Локи привел мальчика на дорожку и назначил его соперником Хуги («Мысль»). К тому времени, когда Хуги добрался до финишной черты, он настолько опережал Тьяльви, что побежал назад, чтобы встретить своего противника. Они побежали еще раз, и снова Хуги опередил Тьяльви на расстояние полета стрелы. В третий раз Тьяльви показал себя еще хуже: он был на середине дорожки, когда Хуги финишировал.

Затем Тор вызвал любого из замка на состязание в питье, в чем у него были немалые умения. Утгарда-Локи послал одного из своих слуг за рогом для питья, из которого пили его люди. Когда рог положили перед Тором, Утгарда-Локи сообщил, что тот, кто выпьет этот рог с одного глотка, считается опытным питухом; тот, кому понадобится два глотка, – достойным, а с трех глотков его осилит любой из собравшихся.

Тор сделал огромный глоток. Когда же перехватило у него дыхание и он оторвался от рога и посмотрел, как идет дело, то увидел, что напитка против прежнего почти не убавилось. Так что бог грома сделал вторую попытку, он глотал и глотал, пока хватало дыхания. На этот раз уровень жидкости значительно понизился, но бо2льшая часть все еще оставалась в роге. Третий глоток был еще более значительным, чем первые два, но в конце напиток все еще оставался. Как бы то ни было, к тому моменту Тор не мог больше пить и сдался.

Тогда Утгарда-Локи предложил Тору просто поднять с пола его кошку, но Тор не смог и этого.

В ярости бог грома вызвал любого в замке на поединок с ним. Пытаясь нанести оскорбление, Утгарда-Локи указал на старую женщину Элли («Старость»), которая была одной из его служанок. Но великий бог проиграл и этот конкурс.

После него Утгарда-Локи решил, что больше соревнований не будет, и путешественники остались ночевать в замке.

Утром они встали и собрались уходить. Показав гостям замок, Утгарда-Локи рассказал о том, что действительно произошло во время соревнований: «Теперь, когда ты уходишь из города, надо сказать тебе всю правду: пока я жив и властен решать, не бывать тебе в нем снова. Обманул я твои глаза. Ведь это я повстречался вам в лесу. А когда пришлось тебе развязывать котомку, она была стянута волшебными путами, потому ты и не мог найти, откуда их надо распутывать. А потом ты трижды ударил меня молотом. Был первый удар слабее прочих, но хватило бы и его, чтобы убить меня, если бы только попал он в цель. Ты ведь видел скалу подле моего чертога, а на ней три четырехугольные впадины, одна глубже прочих, так то следы твоего молота. Так же было и с играми, когда вы состязались с моими слугами. Первым состязался Локи. Он сильно проголодался и ел быстро, но тот, кого звали Логи, был огонь, и сжег он не только мясо, но и корыто. Когда же Тьяльви бежал взапуски с тем, кого называли Хуги, так Хуги – это моя мысль, и нельзя было ждать от Тьяльви, чтобы он поспорил с ней в скорости. Когда ты пил из рога, казалось тебе, что ничего не получается. Но на самом деле чудо тогда свершилось, которое я никогда не счел бы возможным: ведь другой конец того рога был в море, а ты и не заметил. Выйдя к морю, ты теперь увидишь, сколько ты выпил из него воды. Моя кошка – это на самом деле Мировой змей, едва достало у него длины удержать на земле хвост и голову. И так высоко ты поднял руку, что близко было до неба. Великое чудо удалось тебе и тогда, когда ты так долго сопротивлялся, сражаясь с Элли, старостью, и упал только на одно колено. А теперь, правду сказать, мы распрощаемся, и для обеих сторон будет лучше, чтобы вы больше ко мне не приходили».

Тор был так разозлен этими унизительными хитростями, что поднял свой молот и приготовился сокрушить и Утгарда-Локи, и его замок. Но когда обернулся, чтобы сделать это, позади не было ни великана, ни замка – только широкое пустое поле.

<p>Глава 35</p><p>Один и Вафтруднир</p>

История о соревновании в мудрости между великаном Вафтрудниром («Сильный в запутывании») содержится в песне «Старшей Эдды» «Речи Вафтруднира» (Váfþrúðnismál). Как и в случае с «Песнью Гримнира», главная цель поэмы – это передать множество фрагментов преданий и легенд, а сюжет только обрамляет эти фрагменты, а не является историей сам по себе. И, как и с многими другими песнями «Старшей Эдды», неизвестно, насколько обрамляющая история «Речей Вафтруднира» относится к традиционному мифу, а насколько – придумана поэтом как хитрый способ развлечь свою аудиторию и одновременно дать ей новые знания.

По оценкам ученых, дата создания поэмы очень разнится: от Х века (конец эпохи викингов) и до XIII (средневековый период)370.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука