Читаем Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии полностью

Еще одна достойная упоминания особенность версии истории, изложенной в «Пряди о Сёрли»: здесь отсутствует несколько искусственное и натянутое разделение Фрейи-Фригг на двух богинь, а Одина-Ода на двух богов. Фрейю называют женой Одина – «рационалистическое» истолкование, которое, возможно, соответствует нашему современному стремлению к избавлению от чрезмерности.

<p>Ожерелье раздора</p>

Однажды, отправившись на прогулку, Фрейя наткнулась на крутой и неровный валун, за которым, как известно, был вход в извилистые пещеры, где жили дверги. В тот день камень был приоткрыт, и богиня тайком заглянула в подземную кузню. Она не могла не заметить, как четыре дверга куют роскошное золотое ожерелье. Оно было почти готово и уже инкрустировано такими великолепными, сверкающими драгоценными камнями, какие еще не приходилось видеть Фрейе. Сама того не заметив, она спустилась в пещеру и завела разговор с кузнецами об их работе.

Двергов звали Альфригг («Опытный»), Берлинг («Короткое бревно»), Двалин («Короткий») и Грер («Ревущий»). Они отвергли предложение Фрейи купить их творение, оплатив покупку золотом, серебром и другими драгоценностями. Но когда раздраженная богиня, жаждущая заполучить ожерелье, спросила, есть ли вообще что-то, за что они пожелали бы продать украшение, дверги многозначительно улыбнулись друг другу и снова повернулись к Фрейе. Они сказали, что отдадут ей ожерелье, только если она проведет ночь с каждым из них по очереди. Хотя грязные, закопченные, да и вообще мерзкие дверги вызывали у Фрейи только отвращение, ее жажда обладать ожерельем пересилила гадливость к такому неприятному действию, и она согласилась на условия двергов.

Четыре дня спустя Альфригг, Двалин, Берлинг и Грер передали богине ожерелье, которое назвали Брисингамен. Она забрала его с собой в Асгард и вела себя так, как будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. Но пройдоха Локи узнал и о новом украшении, и о том, как она им обзавелась. Он рассказал все Одину, который приказал Локи украсть ожерелье у Фрейи и принести ему. Локи возражал, сказав, что спальня Фрейи недоступна, если учесть, как ревностно сам Один ее охранял. Но это только разозлило Всеотца, и он повторил свой приказ, на этот раз – куда суровее, чем прежде. Локи уступил и ушел понурый. После долгих мрачных размышлений к нему пришла идея.

Наступила ночь. Локи превратился в муху и проскользнул через почти незаметную щель в двери спальни Фрейи. Внутри Фрейя и все ее слуги крепко спали. Но богиня лежала на спине, ожерелье было у нее на шее, а застежка оказалась сзади. Так что Локи превратился в блоху и укусил Фрейю в шею. Она проснулась, перевернулась на бок, освободив застежку, и уснула снова. Локи вернул себе свой обычный вид, осторожно снял ожерелье с шеи богини, не разбудив ее, и на цыпочках выбрался из комнаты через дверь.

Утром Фрейя проснулась и обнаружила, что дверь в ее палаты не заперта, а драгоценное ожерелье пропало. Когда она поняла, что произошло, ужас превратился в гнев. Набросив на себя одежды, богиня ворвалась в покои мужа и потребовала, чтобы он вернул Брисингамен. Но Один был непоколебим и ответил, что памятуя, каким способом она раздобыла драгоценность, Фрейя не получит ее обратно. «Если только, – добавил он, ибо его неожиданно осенила идея, – ты не сделаешь так, что два конунга, каждому из которых служит двадцать конунгов, поссорятся и начнут биться. Дай великим героям подняться среди людей и пополни ряды моей армии в Вальгалле».

Фрейя согласилась на эти условия. Вскоре она натравила конунгов друг на друга, положив начало великой вражде, которая унесла неисчислимые жизни. Брисингамен, не имеющий себе равных среди других украшений, снова стал принадлежать Фрейе, и с того дня она носила ожерелье с гордостью.

<p>Глава 27</p><p>Изгнание Одина</p>

Мы уже видели, как в скандинавском обществе люди могли быть объявлены вне закона и изгнаны за совершение особенно серьезных преступлений против его членов. Один, если вы помните, был богом-покровителем изгнанников. Это, возможно, отчасти связано с тем, что, по крайней мере однажды, сам Один был изгнан из Асгарда другими богами.

Источники предоставляют нам не менее трех (хотя и очень кратких) пересказов мифа об изгнании Одина: один в «Саге об Инглингах» Снорри Стурлусона и два – в «Истории данов» Саксона Грамматика. Все три версии значительно отличаются друг от друга: единственное, что между ними есть общего, так это тема изгнания вождя богов из королевства, которым он правил. Такое разнообразие вряд ли должно удивлять, если речь идет о мифах, передававшихся в устной форме, но оно представляет собой проблему для тех, кому хотелось бы получить «каноническую» версию мифа.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука