Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии

С величественного трона можно было увидеть весь космос. Фрейр наблюдал, что происходит в каждой из множества земель во Вселенной и обнаружил, что это увлекательный и поучительный способ провести день. Бросив взгляд на страну великанов, он почувствовал, что глаза его расширяются и он едва может дышать. В груди и животе у него словно затрепетали бабочки. Там, в мрачной и зловещей земле, Фрейр увидел самую красивую девушку на свете. Она шла из дома своего отца в кладовую. Кожа девушки, казалось, сияла всем великолепием небес. Фрейра поразил тяжелый любовный недуг, и он отказывался разговаривать с кем-либо в течение многих дней.

Отец Фрейра Ньёрд все больше беспокоился о сыне, который не выходил из своих покоев много дней подряд. Так что Ньёрд послал Скирнира, одного из слуг Фрейра, узнать, что же произошло.

Скирнир мягко сказал Фрейру:

– Помнишь, как мы смолоду были вместе и всегда могли доверять друг другу? Старый друг, ты по-прежнему можешь на меня положиться! Я хочу узнать, где берут начало твои горести, и надеюсь, смогу избавить тебя от некоторых из них.

Поколебавшись, Фрейр вздохнул и ответил:

– Я знаю, о чем ты говоришь. Но не думаю, что ты поймешь, какую боль мне приходится выносить!

Затем он рассказал Скирниру о девушке, которую увидел с трона Одина, о том, как она выглядит, как ходит, как он жаждет ее каждой частицей своего тела. Фрейр не мог спать, не мог есть, не мог делать ничего, кроме как сидеть и тосковать по ней. Снова вздыхая, он закончил:

– Но нет никакого способа соединить ее, великаншу, и меня, бога.

Скирнир, глубоко тронутый рассказом своего друга и господина, встал и сказал:

– Способ найдется. Дай мне своего лучшего коня и свой меч, который разит сам собой и всегда достигает цели, и я пойду в дом Гимира, ее отца, и попрошу ее руки от твоего имени.

Фрейр не верил, что Скирнир может добиться успеха, но видел, как сильно верный друг хочет ему помочь. Поэтому он дал Скирниру все, что требовалось, и отправил его в путь.

Скирнир ехал долго и трудно через темные, дикие холмы, пока в отдалении не увидел внушительную крепость Гимира. По мере его приближения Герд почувствовала, что земля дрожит, а стены ее дома содрогаются. Громовой, грохочущий звук становился все ближе и ближе. Она выбежала наружу и испуганно спросила одну из своих служанок, кто это едет к крепости. Девушка ответила, что это неизвестный мужчина, похожий на полубога, который только что спешился и отпустил своего коня пастись. Герд велела ей впустить пришельца, чтобы она могла его допросить.

Скирнир вошел в палаты и обнаружил, что Герд встречает его. Лицо у нее было суровым.

– Кто ты такой? – спросила она. – Ты альв? Бог? Как ты добрался до нашей отдаленной крепости?

– Я не альв и не бог, – ответил Скирнир.

Уйдя от ответов на ее вопросы и перейдя прямо к делу, он вытащил из своего мешка одиннадцать круглых золотых фруктов и преподнес их великанше.

– Они будут твоими, – сказал он, – если ты согласишься стать невестой великого Фрейра.

На лице Герд появилась презрительная усмешка, и она резко отвергла предложение, сказав, что ничто на свете не заставит ее желать брака с Фрейром.

Тогда Скирнир вытащил нечто куда более притягательное – Драупнир, то самое золотое кольцо Одина, которое приносило своему владельцу еще восемь золотых колец каждую девятую ночь.

– Это кольцо сгорело на погребальном кольце Бальдра, – сказал Скирнир, – и оно будет твоим, если ты примешь предложение моего хозяина.

Герд отказалась и от кольца, сказав, что у ее отца в доме сокровищ больше, чем она может пожелать.

Лицо Скирнира помрачнело. Он вытащил из своего мешка волшебный меч, всегда достигающий своей цели, и помахал им перед лицом Герд.

– Видишь этот меч? – спросил он. – От него падет твой отец.

Затем он взял магический посох и начал произносить заклинание:

– С этим посохом, более беспощадным, чем любой меч, я тебя покорю. Твоя воля будет подчинена моей. Ты станешь настолько отвратительной, что будешь знаменита этим. Ты не будешь знать ничего, кроме тоски, одиночества и ярости весь остаток своих дней. Хотя твое лицо будет ужасно, а лоно сухим и колючим, как репейник, ты будешь сгорать от неутолимой, сводящей с ума похоти. Ты будешь гоняться за мужчинами и молить возлечь с тобой, но никто тебя не захочет. Три самых омерзительных руны я сейчас напишу, и все это так и произойдет, но если ты передумаешь и примешь предложение моего господина, я могу оставить все три ненаписанными.

Манеры Герд тут же изменились.

– Никогда не думала, что это возможно, – сказала она, – но меня переполняет страсть к Фрейру. Прими мой привет к нему и кубок старого меда. Скажи ему, что я приду к нему через девять ночей, и мы поженимся.

Когда Скирнир вернулся в Асгард, Фрейр выбежал к нему и сказал:

– Скирнир, прежде чем ты расседлаешь коня, скажи мне, что она тебе ответила?

Скирнир передал ему слова Герд, опустив часть с угрозами и заклинанием.

– Ох, – нетерпеливо вздохнул Фрейр, – я не знаю, как же мне прожить одну ночь без нее! Две станут пыткой. А три? Половина одной из этих ночей для меня будет как целый месяц.