Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии

Человек мог обратиться к божественным силам с помощью жертвы или других целенаправленных действий – практически так же, как и во время общинных церемоний, но в меньшем масштабе, – или потусторонний мир мог прийти непреднамеренно, через сны или предзнаменования. Содержанием подобного взаимодействия с высшими силами могло быть предсказание будущего, указания для настоящих и будущих действий, изменения в природе отношений между человеком и богами или другие виды скрытых знаний.

У скандинавов часто был fulltrúi, бог-покровитель или богиня-покровительница, особенно близкий верующему²⁹⁵. Например, Тор был fulltrúi Торольва Мострарскегга, одного из первых исландских поселенцев, чьи родные пировала под Хельгафеллем после смерти. Торольв был урожденным норвежцем, но поссорился с конунгом. Тогда он спросил «своего доброго друга Тора», стоит ли ему помириться с правителем и остаться в Норвегии или уехать в Исландию и начать там новую жизнь. Бог посоветовал ему отправиться на остров, Торольв так и сделал. Многие из других первых переселенцев в Исландию тоже руководствовались указаниями своих покровителей: Хельги Тощий высадился в Эйяфьорде (Островной Фьорд) благодаря Тору; Ингимунд потерял драгоценный амулет Фрейра, который таинственным образом оказался в Исландии, так что Ингимунд высадился на том месте, где нашел свою вещь; других направляли в определенные части острова вороны Одина²⁹⁶.

Так же, как и в случае с публичной частью религии, хорошие отношения с fulltrúi приносили успех, а попытки с ним не считаться вели к провалу. Например, в «Саге об Эйрике Рыжем», когда Торхаллю и его общине была срочно необходима пища, он сложил прекрасную поэму в честь своего fulltrúi Тора. Вскоре кит выбросился на берег. Торхалль гордо заявил своей общине, где были представители разной веры: «Рыжебородый оказался получше вашего Христа. Вот чего я добился, сложив поэму о Торе, моем покровителе. Он редко меня подводит»²⁹⁷.

Особенно интересный и показательный пример противостояния двух конкурирующих моделей частной религиозности можно найти в «Саге о Глуме-убийце». Два соперника, Торкель и Глум, затеяли спор о скоте и семейной чести. Оба воззвали к своим покровителям. Торкель привел быка в святилище Фрейра, чтобы пожертвовать его богу в надежде, что тот поможет в споре с Глумом. Он попросил о знаке того, что Фрейр принял жертву, и бык тут же громко заревел и упал замертво на месте²⁹⁸. Глум, напротив, заявил на пиру, что у него только три покровителя: «первый – мешок с деньгами, второй – мой топор, а третий – кладовая»²⁹⁹. Другими словами, в сущности, он был тем, кого мы сегодня называем материалистом, и больше доверял своему разуму и нажитому, а не каким-то потусторонним существам. Это могло быть литературной символикой христианства, созданной автором саги, но вовсе не трудно представить себе, что люди с подобными убеждениями существовали в эпоху викингов. Такие, как Глум, могли приспособиться к более широкой социальной религиозной схеме, которая требовала участия в публичных ритуалах, но не вознаграждала и не наказывала отдельных людей за их личные верования или практики.

Иногда fulltrúi человека могло быть другое божественное существо, не бог или богиня. Чаще всего покровителями, вероятно, становились духи земли. Мы уже рассматривали один подобный пример: Бьёрн Козел разбогател при их помощи³⁰⁰.

Подчас fulltrúi даже становился гигант. Это произошло с ярлом Хаконом Сигурдарсоном, о котором часто говорили, что его покровительницей была великанша по имени Торгред Холгабруд. В «Саге о йомсвикингах» говорится, что с ее поддержкой Хакон выиграл великое морское сражение, заплатив за это ужасную цену.

Он оставил своих товарищей и поплыл на остров один. Хакон знал, что мощный флот йомсвикингов приближается к нему, и у ярла и его людей мало шансов одержать верх в битве. Оказавшись среди кажущихся бесконечными унылых фьордов, он повернулся к северу и взмолился Торгред. Его мольбы только разгневали капризную великаншу, и она не принимала ни одну жертву, которую он предлагал, даже человеческую. Наконец, Хакон сделал предложение, от которого она не могла отказаться: за помощь Торгред и ее сестры Ирпы в предстоящей битве он отдавал жизнь своего семилетнего сына. Хакон отдал мальчика рабу, чтобы тот убил его. Дело было решено.

Ярл вернулся на корабль и с вновь обретенной уверенностью приготовился к битве. Его флот вышел на встречу с йомсвикингами, и начался ужасный бой. С севера шел шторм, такой сильный, что день стал выглядеть почти так же, как во время солнечного затмения. Над сражающимися сверкали молнии и гремел гром. Пронизывающий до костей холодный ветер набросился на йомсвикингов и обрушил на них проливной дождь и град. Они бросали камни, метали копья и стрелы в воинов Хакона, но ветер поворачивал все это на них, удваивая ущерб, нанесенный Хаконом.