Дом Цепей

Раскрывшийся портал подарил Лостаре Йил мгновение прохлады. Затем пустынный зной вернулся. Заложив большие пальцы за пояс, женщина ждала, когда к ней подъедет Тин Баральта. Ее бывший командир наверняка мечтал заполучить тело Ша’ик. Ну как же, главный трофей дня. Лостара представила, как он разозлится, и невесело усмехнулась.

Кенеб смотрел на приближающуюся адъюнктессу. Он ожидал увидеть на ее лице радость победы, но ошибся. Наоборот, Тавора выглядела так, как будто проиграла этот поединок, словно бы она сейчас вообще впервые поняла, что такое война. Должно быть, сейчас в мозгу у нее роились сотни вопросов, ответов на которые не существовало.

Адъюнктесса вложила меч в ножны, даже не обтерев лезвия, и сейчас по поверхности ее незатейливых ножен текли извилистые струйки крови Ша’ик.

Тин Баральта проехал мимо Таворы. Должно быть, торопился к телу поверженной пророчицы. Если он что-то и сказал на ходу, адъюнктесса ему не ответила.

— Блистиг, отправьте дозорных к скату «Истребителей собак», — велела Тавора, подъехав к офицерам. — И еще выделите солдат покрепче, для охраны. Тут один коготь принес нам Корболо Дома.

«Так вот что за ношу тащил тот человек!»

Кенеб взглянул на место недавнего поединка. Возле связанного напанца стояла молодая женщина, спутница когтя, и молча слушала Тина Баральту, который за что-то сурово отчитывал ее. Слов Кенеб не слышал, но по поведению женщины понимал: весь этот поток брани нисколько ее не задевает.

— Госпожа адъюнктесса, туда незачем посылать дозорных, — сказал Нихил. — «Истребители собак» мертвы.

— Я жду объяснений, — отчеканила Тавора.

— Их убили призраки Рараку.

— И духи наших павших соплеменников, — добавила Бездна. — Мы с Нихилом были ослеплены горем, а потому позабыли, как… правильно видеть. Тут есть сторожевой пес по кличке Кривой. Он сражался рядом с Колтейном до последнего. И должен был погибнуть, но солдаты нашли его и вылечили.

— Какой еще сторожевой пес? О чем ты болтаешь? — не выдержала Тавора.

Маска холодной отрешенности на мгновение приоткрылась: за ней пряталась уставшая, растерянная женщина.

— На самом деле собак две, — пояснил Нихил. — Кривой и шавка по имени Таракашка. Они прошли с «Собачьей цепью» весь путь. Единственные животные, которые уцелели.

— Неправда, не единственные, — возразил Темул. — Еще моя лошадь. Раньше она принадлежала Дукеру.

Юный колдун согласно кивнул. И заключил:

— Они вернулись сюда вместе с нами.

— Собаки? — спросила Тавора.

— Не только собаки. Духи убитых. Вместе с нами сюда направлялись призраки наших погибших соплеменников. И те, что пали с Колтейном на холме. И те, кого повесили на деревьях вдоль Арэнского тракта. Когда мы проходили мимо мест сражений, к нам присоединялись все новые и новые призраки. Госпожа адъюнктесса, наша армия возмездия постоянно увеличивалась.

— И вы ничего не видели?!

— Мы были ослеплены горем, — повторила Бездна.

— А минувшей ночью, когда мы легли, чтобы выспаться перед битвой, нас разбудил Ковырялка. Этот малыш повел нас на уступ, и оттуда мы видели… легионы воинов. Многие пали в битвах еще тысячи лет назад. Но они все явились на подмогу. Пришли распятые солдаты Пормкваля и отряды Седьмой армии. Они сражались на западном фланге. А на восточном бились три уничтоженных виканских клана. Всех и не перечислишь. Мы никогда не видели столько войск. Вчерашняя ночь открыла им дорогу.

— Ты оказалась права, Тавора, — с улыбкой добавила Бездна. — Помнишь свой сон в самую первую ночь похода? В том сне мы предстали перед тобой невидящими.

— Напрасно ты думала, будто несешь тяжкую ношу, — продолжал Нихил. — Ты вовсе не тащила с собой «Собачью цепь», ибо она никогда не была бременем.

— Ты так думаешь? — Холодная, едва заметная улыбка тронула тонкие губы адъюнктессы. Затем Тавора отвела глаза и спросила: — И что же, все эти призраки явились лишь для расправы с «Истребителями собак»?

— Нет, — ответила Бездна. — Были и другие враги.

— Призрак Гамета тоже сражался, — вдруг сказал Нихил.

Тавора порывисто повернулась к юному колдуну.

— Ты его видел?

Брат и сестра одновременно кивнули.

— Ковырялка говорил с ним, — сообщила Бездна.

Адъюнктесса вопросительно поглядела на Кенеба.

— Не знаю, где его сейчас искать, — виновато пожал плечами капитан. — Ну а насчет разговора с призраками… ох и странный он мальчуган.

Тавора лишь тяжело вздохнула.

Тин Баральта возвращался не один. С ним ехали двое всадников: оба в жутких лохмотьях, небритые, с грязными, всклокоченными волосами. Их лошади шли без седел.

— Госпожа адъюнктесса, этот проклятый коготь похитил тело Ша’ик! — выпалил Баральта.

Лицо бывшего командира «красных клинков» было багровым от злости. Следом за всадниками шла молодая женщина, спутница того самого когтя, и, как ни странно, вид у нее был спокойный и даже самодовольный.

— Кто вы такие? — невозмутимо, будто и не слыша сетований Тина Баральты, спросила Тавора у незнакомцев.