Дом Цепей

— Мне нравится. Да ты умница, Калам.

— Еще бы! Я же всегда говорил тебе, что, помимо красивой внешности, у меня есть еще кое-что.

Они повернулись и, не обращая внимания на тени, изливавшиеся из растревоженного осколка Куральда Эмурланна, пошли туда, где оставили Корболо Дома.

«Друг, это ты?»

Геборик покосился на уродливого четырехглазого демона, неожиданно выпрыгнувшего перед ним. И осторожно ответил:

— Если мы прежде и встречались с тобой, я не помню, когда и где именно.

«Объяснение всегда полезно. Я — брат Л’орика. Он лежит в двенадцати шагах слева от тебя. Прости, должен уточнить. Для твоих ног это будет пятнадцать шагов. Твои ноги почти такие же короткие, как мои».

— Отведи меня к нему.

Демон не двигался.

«Ты друг?» — вновь мысленно спросил он.

— Более или менее. У нас с ним одинаковые недостатки.

«Я это заметил. Идем».

Геборик пошел следом за неуклюже ковыляющим демоном. Тот не переставал улыбаться.

«Жрец с лапами тигра. Иногда. В другое время человеческие руки с зеленым бездонным сиянием. Я потрясен. Какие узоры на твоей коже! Замечательно. Думаю, мне было бы нелегко разорвать тебе горло. Даже если я бы был безмерно голоден, что случается постоянно. Размышляю. Ужасная ночь. Призраки, убийцы, магические Пути, молчаливые битвы. Неужели никто в этом мире не ложится спать?»

Демон привел Геборика на полянку.

Доспехи Л’орика были густо покрыты засохшей кровью, однако сам маг выглядел вполне здоровым. Он сидел, скрестив ноги и закрыв глаза. Грудь его равномерно вздымалась. Перед ним на пыльной земле были разложены карты из Колоды Драконов.

Геборик уселся напротив Л’орика.

— Вот уж не знал, что ты этим балуешься, — проворчал дестриант.

— Да какое уж там баловство, — шепотом ответил Л’орик. — Все очень серьезно. Я хотел сказать: у Колоды появился Управитель, и он узаконил дом Цепей.

Глаза Геборика изумленно округлились, а затем сузились до щелочек.

— Пусть боги неистовствуют, но он был вынужден это сделать.

— Знаю. Отныне Увечный Бог связан с Фатидом наравне со всеми другими богами.

— Стал полноправным игроком, — усмехнулся Геборик. — Ну-ну… Да вот только не придется ли ему потом об этом пожалеть?

— Увечный Бог давно уже зарится на этот осколок Куральда Эмурланна и готов нанести удар, хотя сейчас у него не столько возможностей, сколько было вчера вечером.

— Это еще почему?

— Бидитал мертв.

— Рад слышать. И кто же его убил?

— Тоблакай.

— А вот это уже не слишком приятная новость.

— Нравится нам или нет, но мне думается, что Тоблакай стал Рыцарем дома Цепей.

— В таком случае Увечному Богу очень не повезло. Тоблакай ни перед кем не преклоняет колен. И заставить его подчиняться невозможно. Он опрокидывает все предсказания.

— Сегодня он едва не перебил тут всех. Да, Призрачные Руки, в том числе и нас с тобой прикончил бы, если бы нашел. И в то же время Тоблакай — наша последняя надежда. Совсем недавно в оазисе появились две Гончие Тьмы. Я сразу почуял их, но вряд ли сумел бы подойти ближе. Во-первых, отатарал, а во-вторых — они глубоко окутаны тьмой.

— А с какой стати Тоблакаю сражаться с ними? Впрочем, я и сам знаю ответ: потому что это Тоблакай.

— Ты прав, дружище. Но он уже ввязался в драку.

— И как?

— Одной Гончей стало меньше.

— Боги милосердные, — пробормотал Геборик.

— А сейчас он преследует вторую.

— Как по-твоему, что привело Гончих Тьмы в наш мир? Какой силе Тоблакай сегодня перешел дорогу?

— Карты дают лишь расплывчатые ответы, дестриант. Возможно, нам придется доискиваться истины самим.

— Значит, в жизни еще есть какой-то смысл.

— Геборик, теперь тебе незачем оставаться в оазисе. Забирай Фелисин, и уезжайте. Лягушан будет вас сопровождать.

— А ты?

— Я должен идти к Ша’ик… Подожди возражать, дай мне договорить. Я знаю: когда-то вы с ней были близки. Вы подружились, хотя и не при слишком приятных обстоятельствах. Однако пойми: той смертной девушки больше нет. Богиня Вихря вот-вот поглотит ее душу. Возможно, уже поглотила, пока мы здесь с тобой беседуем. Если это случилось… или однажды случится… возврата назад уже не будет. Малазанская девушка, которую ты знал, исчезнет. И потому, отправляясь к Ша’ик, я понимаю, что иду не к этому взрослому ребенку, а к богине.

— Но зачем? Неужели ты и впрямь так предан идее Апокалипсиса, Хаосу и разрушению?

— Нет, старик, я задумал кое-что иное. Я должен успеть поговорить с богиней Вихря, прежде чем она окончательно поглотит душу Ша’ик.

Геборик долго глядел на собеседника, силясь понять, как тот собирается говорить с мстительной и безумной богиней. Чего он рассчитывает от нее добиться?

— Фелисин две, — прошептал чародей. — Одну уже не спасти. Так спаси другую, Геборик Легкая Рука.

— Когда-нибудь, Л’орик, я дознаюсь, кто ты есть на самом деле, — проворчал старик.

Высший маг улыбнулся.

— Открытие вряд ли ошеломит тебя. Ты узнаешь, что я — сын, живущий без всякой надежды когда-либо сравняться со своим отцом. Пока это все, что тебе надобно обо мне знать. Отправляйся в путь, дестриант. И береги ее… охраняй хорошенько.

Призраки повернулись и отсалютовали проходящему мимо них Карсе Орлонгу. С их доспехов сыпалась ржавая пыль.