Дом Цепей

— Сам не знаю, Корик. Быть может, меня сюда позвали.

— Бутылка толковал про какую-то песню, которую вы якобы слышали. Это все из-за нее, что ли?

— Да.

— И о чем эта песня?

— Быстрый Бен, думаю, сумел бы тебе объяснить. Знаешь, мне эта песня как будто нашептывает: «Не оплакивай погибших сжигателей мостов. Они стали Взошедшими».

Корик начертил в воздухе знак, отвращающий злые силы, и отодвинулся подальше.

— Чего ты испугался? Я же говорю о погибших. Ну а те, кто остался в смертном мире, мы… делаем вид, что живем.

— Да вы никак помирать собрались?

— Еще чего не хватало, — буркнул в ответ Скрипач.

— Вот и правильно, не торопитесь. А то мы привыкли уже к своему сержанту. Нам другого не надо.

И, высказавшись подобным образом, Корик ушел.

Скрипач вновь повернулся в сторону оазиса.

«Ты еще не знаешь, парень, каково терять тех, к кому привык».

Он вновь сощурился, но в кромешной тьме это не помогало. Там, на подступах к оазису, что-то происходило.

«Странно. Как будто… мои друзья сражаются. Я почти слышу звуки битвы. Почти».

Его наблюдения оборвал ужасающий вой, эхом отозвавшийся в окрестных скалах. Следом завыл второй зверь.

— Худ их побери! — пробормотал Скрипач, вскакивая на ноги.

— Сержант, что это? — послышался встревоженный голос Улыбочки.

«Нет, такого просто не может быть. И все же…»

Он заметил, что тьма над оазисом вдруг начала меняться.

К ним подъехал отряд всадников. Заклубилась пыль. Лошади били копытами и испуганно трясли гривами.

Леоман Неистовый остановил свой отряд, затем махнул Кораббу, чтобы ехал вместе с ним.

— Мы соскучились по тебе, Леоман, — приветствовал пустынного воина Маток.

— Мой шаман впал в беспамятство, — перебил его Леоман. — Что-то напугало его до смерти. Маток, что происходит в оазисе?

Вождь кочевников начертил в воздухе отвращающий злые силы знак и только потом ответил:

— Рараку пробудилась. Призраки восстали, явились из древнейших воспоминаний пустыни.

— И кто же их враг?

Маток покачал головой.

— Там и не разберешь. Предательства громоздятся друг на друге, будто курган из костей. Я вывел своих воинов из оазиса и приказал им встать между Ша’ик и малазанцами. Все остальное пребывает в полнейшем хаосе.

— Стало быть, Маток, ты не можешь ответить на мой вопрос.

— Боюсь, сражение мы уже проиграли.

— А что с Ша’ик?

— Она вручила мне Книгу Дриджны. Я поклялся охранять святыню.

Леоман нахмурился.

Корабб взглянул на оазис. Он был весь окутан небывалой темнотой, в которой живые смешались с духами и призраками. Корабб содрогнулся: ему показалось, что он видит отряды воинов, движущиеся к скатам.

— Теперь куда, в Й’Гхатан? — спросил Леоман.

— Вместе с моим племенем, — кивнул Маток. — Под твоим командованием я оставляю почти девять тысяч пустынных воинов.

— Они не решат исход сражения, — возразил Леоман. — Основная тяжесть битвы все равно падет на плечи «Истребителей собак». У меня не остается иного выбора. И времени менять тактику тоже нет. Позиции определены. Она слишком долго ждала… Но ты так и не ответил мне: что с Ша’ик?

— Богиня Вихря по-прежнему оберегает ее, — сказал вождь кочевников. — Даже убийцам Корболо Дома к ней не подобраться.

— Напанец хитер. Он предчувствовал, как все может повернуться. Не удивлюсь, если теперь мерзавец придумал что-нибудь еще.

— Эта ночь разбила мне сердце, — вздохнув, признался Маток.

Леоман понимающе кивнул.

— Тогда до встречи в Й’Гхатане, Маток.

— Ты поедешь к Ша’ик?

— Вынужден.

— Скажи ей, что…

— Я понял. Обязательно скажу.

Маток и сам не замечал, как по его морщинистым щекам катятся слезы.

— Леоман, Дриджна когда-то принадлежала не богине, а нам, племенам пустыни. Она гораздо древнее, чем думают. И священная книга не содержит в себе пророчества о грядущем: на самом деле это всего лишь летопись давнишних событий.

— Знаю, дружище. Береги ее и езжай с миром.

Маток развернул лошадь в сторону западной тропы. Потом резко махнул соплеменникам и скрылся во мраке. Леоман долго глядел им вслед.

Ночную тишину сотряс ужасающий вой, какой, наверное, умеют издавать только демоны. Потом он повторился.

Корабб увидел, что Леоман весь напрягся и оскалил зубы.

«Два зверя готовы сойтись в поединке. Боги, чего ждать нам, смертным?»

— Держать оружие наготове! — скомандовал Леоман.

Отряд продолжил путь. Сколько раз Корабб ездил по этой тропе, но никогда еще она не казалась ему такой зловещей.

Чем ближе подъезжали они к оазису, тем глуше стучали копыта их лошадей, как будто тьма поглощала все звуки. Жуткий вой больше не повторялся, и Корабб начал думать, уж не послышалось ли ему. Никакая смертная глотка не способна исторгнуть такой вой. Может, это демоны или прочая нечисть пугают друг друга?

Им оставалось лишь миновать ущелье, когда… Стрелы, градом вылетевшие из темноты, застревали в спинах людей и в боках лошадей. Их атаковали сразу спереди и сзади.

«Истребители собак!»

Каким-то чудом Кораббу удалось не получить ни одной царапины. Впрочем, кто-то явно торопился «исправить» этот промах. Слева к нему бежал воин, размахивая мечом. Корабб в ответ поднял свой.

— Постой! Это же я, Худ тебя побери!

— Леоман? Что случилось?