Дом Цепей

От его метаний едва затянувшаяся рана на ладони вновь открылась, и, когда Гамет вцепился себе в волосы, не зная, чем еще заглушить невыносимую боль, лицо у него стало липким от крови. Рана была совсем пустяшная, но огонь от нее распространился по всей руке.

Кулак со стоном сполз на пол и встал на четвереньки, свесив голову.

«Нельзя просто лежать и ждать. Я должен двигаться, должен что-то делать. Хоть что-нибудь, пусть даже самое бессмысленное».

Потом в его памяти вдруг случился странный провал… Когда Гамет очнулся, то обнаружил, что стоит у выхода из шатра. Он был в полном боевом облачении: на руках кольчужные перчатки, на голове шлем. Когда и как он сумел одеться — этого старик не помнил. Боль утихала, ее место занимала холодная пустота.

«Нужно уезжать отсюда. Просто ускакать прочь».

Он вышел из шатра. Караульная привычно отсалютовала ему, но кулак лишь махнул рукой и поспешил к загону, где стояли кони.

«Уехать. Прочь отсюда. Пора».

Гамет приладил седло, дождался, пока лошадь выдохнет, и немного подтянул подпругу. Умная у него лошадь. Из конюшен Паранов. Быстрая и сказочно выносливая. Кони такой породы непременно проверяют каждого, кто садится на них, — достоин ли быть всадником. Неумелого наездника могут и сбросить.

Гамет забрался в седло. Он радовался, что может вновь скакать верхом. Лошадь понеслась к заднему скату, обогнула извилистый «коралловый остров» и устремилась вниз, к равнине.

На уступе Гамет увидел троих детей и ничуть не удивился, что они здесь.

«Эти трое — очевидцы грядущего. Они должны все увидеть своими глазами».

Нихил, Бездна и малыш Ковырялка.

Гамет подъехал к ним и сразу же услышал голос Ковырялки:

— Виканцы и малазанцы будут на флангах. Вам надлежит атаковать главный скат «Истребителей собак». — Для верности он махнул ручонкой, указав направление.

Внизу, на равнине, двигались в темноте всадники и пехотинцы. Оттуда долетали лязг оружия и топот конских копыт. Над головами воинов виднелись ветхие знамена, и не было ветра, на котором они могли трепетать.

— Поезжай к ним, верховный кулак, — сказал ему приемный сын Кенеба.

Гамет отсалютовал малышу и пришпорил лошадь.

Доспехи воинов были черного или ржаво-красного цвета. Нащечники их шлемов покрывали затейливые украшения. Бойцы были вооружены короткими копьями и щитами с крестообразными перекладинами. Гамет ехал вдоль строя пехотинцев, не переставая восхищаться марширующими солдатами.

Затем появился отряд всадников. Один из них, чей шлем украшали бронзовые крылья, напоминавшие крылья дракона, приблизился к Гамету и спросил:

— Ты поедешь с нами, воин?

— Не могу, — ответил Гамет. — Я — верховный кулак и должен командовать бойцами.

— Только не сегодня, — возразил всадник. — Едем с нами. Ты будешь сражаться, как простой солдат, о чем так давно мечтал. Помнишь прежние битвы, когда все было предельно ясно: нужно уничтожать врагов и прикрывать соратников, что рядом с тобой? Сегодня тебя ждет такая же битва. Пусть командуют боги. Едем с нами, навстречу свободе и славе.

Внутри Гамета все возликовало. Голова перестала болеть. По жилам заструилась горячая кровь. Он давно ждал такого сражения, где можно вновь почувствовать себя простым солдатом. Долой бремя командира!

Гамет обнажил меч, наполнив характерным скрежетом гулкий ночной воздух.

— Так ты едешь с нами? — радостно смеясь, спросил всадник.

— Да, дружище.

Они достигли подножия выложенного камнями ската и там остановились, дожидаясь, пока отряд построится широким клином. А потом этот клин устремился вверх. Конские копыта звонко ударяли по камням, высекая искры.

В стане «Истребителей собак» было по-прежнему тихо.

«Беспечные глупцы. Они проспали наше появление, — подумал Гамет. — А может, это магия сделала наше приближение неслышимым? Ничего удивительного, ведь Нихил и Бездна по-прежнему стоят там и наблюдают за нами».

Отрядный знаменосец находился совсем близко от Гамета. Старик пригляделся. Он перевидал множество самых разных стягов, но такого еще не встречал. Чувствовалось, он побывал не в одном сражении. Видом своим флаг немного напоминал знамена хундрилов. Стало быть, этот отряд — часть легиона «Выжженные слезы»? Тогда понятно, почему на воинах столь древние доспехи.

«Слишком долго они пролежали в сундуках. Моль и прочие прожорливые твари успели хорошенько попировать на всем, что сделано из материи. Кожа тоже порядком истлела. Зато бронзовые пластины сохранили прочность, лишь потемнели от времени. Надо будет подсказать командиру, чтобы велел привести амуницию в порядок…»

Все эти мысли мелькали в голове Гамета, пока неутомимая лошадь несла его на вершину ската. Старый солдат взмахнул мечом и издал свирепый боевой клич.

Клин нападавших врезался в вершину холма. Прямо в траншеи, где спали ничего не подозревавшие «Истребители собак».