Дом Цепей

Над тропой разливался тусклый звездный свет. Калам попытался воскресить в памяти все, что сумел увидеть за день, прячась в расщелине. Пальмы оставались на месте; просто темнота сделала их призрачными. Развалины строений и загонов для скота тоже вроде бы сохраняли свои очертания. Все те же полосы песка, покрытые сухими пальмовыми листьями. Никаких новых силуэтов.

Калам осторожно шагнул вперед.

Нынешнее поселение возникло на развалинах древнего города. Жители его не стали восстанавливать здания или строить новые. Они ограничивались навесами и шатрами, в лучшем случае лепили из обломков кособокие лачуги.

Справа от Калама серым пятном выделялся лес странных деревьев, называемых здесь каменными. Он решил пробираться через него в город, но… настороженно замер. Лес только выглядел необитаемым. Там таилось нечто такое, что отнюдь не питало к нему дружеского расположения.

Между покосившихся заброшенных лачуг вилась утоптанная тропа. Калам уже был на подходе к ней, когда тропу вдруг пересекла чья-то тень. Бывший сжигатель мостов припал к земле и замер. Вскоре он увидел вторую тень, а за нею — третью, четвертую и пятую.

Это число наверняка не было случайным. Такой отряд назывался пятерней. Кто же в этом лагере разбил своих убийц подобным образом? Выждав немного, Калам встал. Чтобы двинуться по следу головорезов, ему пришлось дать крюк. Через некоторое время он нагнал их. Все пятеро двигались на расстоянии семи шагов друг от друга, то есть на два шага больше, чем это было принято в «Когте».

«Неужели Котильон что-то заподозрил? И послал меня сюда, чтобы подтвердить свою догадку?»

Пятерка убийц принадлежала к «Персту» — могущественному некогда братству, которое все считали давным-давно раздавленным и уничтоженным.

Пять шагов или семь — Каламу сейчас было все равно.

Замыкающий пятерни был обвешан магическими амулетами, которые слегка подрагивали при ходьбе. Темно-серые доспехи, обувь на мягкой подошве, перчатки и, конечно же, плащ с глубоким капюшоном. В руках неярко блестели зачерненные лезвия кинжалов.

Значит, это не дозор, а охота.

Калам догнал замыкающего и рванулся вперед. Правой рукой он зажал ему рот, а левой сдавил затылок. Резко наклонив голову убийцы вбок, сжигатель мостов свернул ему шею.

Хорошо, что рука Калама была в перчатке — ее тут же забрызгала струя блевотины. Стараясь не дышать, он бесшумно опустил труп на землю, тщательно обтер перчатку о серые доспехи мертвеца и двинулся к следующему персту.

Пятерня уже лишилась трех своих перстов. Преследуя оставшихся двух, Калам оказался в той части города, где некогда стояли большие храмы. Добравшись до подобия площади, убийцы остановились, чтобы дождаться товарищей.

Калам подошел к ним так, словно он был третьим охотником в цепочке. Оба перста даже не обернулись; они вглядывались в развалины храма, стоявшего на другой стороне площади. Подкравшись поближе, Калам выхватил кинжалы и одновременно всадил их в спины двух воинов.

Персты даже не закричали. Сдавленные стоны — и только. Оба рухнули на пыльные камни. Удар, нанесенный командиру пятерни, оказался смертельным. Второй перст еще дышал. Калам нагнулся к умирающему.

— Если твои хозяева нас сейчас слышат… а думаю, что должны слышать… то я передаю им привет от «Когтя». Скоро увидимся.

Он выдернул кинжалы, отер лезвия и убрал оружие в ножны.

«Интересно, кого же собиралась навестить эта милая пятерка? — подумал Калам. — Может, один незваный гость менее обременит хозяина, чем полдесятка визитеров?»

Идти напрямик было опасно, и Калам стал огибать площадь. Пройдя немного, он наткнулся на три трупа девочек-подростков. Судя по многочисленных кинжальным ранам, несчастные яростно сопротивлялись. Еще две цепочки кровавых следов вели отсюда в направлении храма.

Калам некоторое время шел вдоль этих следов, пока не убедился, что они действительно ведут к храму. Здесь ему пришлось остановиться. Магия! Похоже, это место не так давно освятили.

Изнутри не доносилось ни единого звука. Возле самого входа валялся скрюченный труп еще одного перста. Этот был убит не кинжалом или стрелой, а волной чародейства. Вокруг плавали тени.

Калам вытащил отатараловый кинжал и пополз ко входу. Призраки отпрянули, торопясь убраться с его пути.

Пол этого строения разрушился очень давно, оставив после себя большую яму. В пяти шагах впереди, возле груды камней и обломков, валялись еще три трупа со вспоротыми животами. А рядом с ними сидела девочка, перепачканная чужой кровью. Она даже не замечала, что ее босые ноги упираются прямо в осклизлые человеческие внутренности. Увидев Калама, бедняжка подняла на него блестящие глаза.

— Ты помнишь тьму? — спросила она.

Калам не ответил на ее вопрос. Близко он подходить не стал; мало ли, вдруг и эта девчонка тоже вооружена.

— Если хочешь остаться в живых — не сиди на месте, — сказал сжигатель мостов.

Однако она лишь отрешенно глядела на него, повторяя все тот же вопрос.