Дом Цепей

Итак, что там у нас? Поножи, сабатоны и наручи. Магия уменьшала вес металла, и тяжелая бронза похрустывала, будто тонкий латунный лист. Эти доспехи были сделаны таким образом, что позволяли облачаться самостоятельно. Полностью завязав и застегнув все, что требовалось, Ша’ик вложила меч в ножны, затем прицепила тяжелую оружейную перевязь и приладила крючки, крепившие к кирасе меч, чтобы он при ходьбе не ударял по бедрам.

Теперь еще оставались кольчужные перчатки, подшлемник и сам шлем.

«Смогу ли я сражаться во всем этом снаряжении?» — задумалась Ша’ик.

Она ощущала присутствие богини Вихря везде: в мозгу, в каждой мышце и косточке своего тела. Богиня разливалась кровью по ее жилам. Сила Дриджны была и останется с нею. Когда наступит время, Ша’ик пустит ее в ход. Правильнее сказать, сама сила воспользуется Ша’ик.

«Богиня Вихря поможет мне убить мою родную сестру».

На пороге кто-то стоял. Избранница без труда догадалась, кто к ней пришел.

— Входи, Л’орик, — сказала она.

Высший маг подчинился. Увидев его, Ша’ик не поверила своим глазам: на Л’орике тоже были доспехи, покрытые белой эмалью, которая во многих местах потемнела и запачкалась. Чувствовалось, что их надевали весьма часто. Об этом же говорили и вмятины на поверхности доспехов. На поясе у мага висел узкий меч.

— Похоже, все мы начинаем готовиться к битве заблаговременно.

— Маток поставил триста самых лучших воинов оборонять твой дворец и охранять тебя, Избранница.

— Маток преувеличивает опасность. Малазанцам сейчас не до нас.

— Вождь справедливо полагает, что дело может быть вовсе не в малазанцах.

— А ты совсем изможден, Л’орик, — сказала она чародею. — Тебе нужно отдохнуть. Ты мне понадобишься только утром.

— Значит, ты не хочешь прислушаться к моим предостережениям? — спросил Л’орик.

— Мне нечего бояться. Богиня Вихря оберегает меня. И потом, — Ша’ик улыбнулась, — ты же сам говорил, что дворец охраняют три сотни лучших воинов Матока.

— Избранница, если бы опасность исходила только от людей! Нынешней ночью возможно противостояние магических сил. Каких именно? Об этом можно только догадываться. В твоей свите есть те, кто умеет толковать Колоду Драконов. Вели, чтобы кто-нибудь из них пришел сюда, прихватив Фатид. Карты подтвердят тебе мои слова. Взошедшие тоже собираются с силами. В воздухе ощущается зловоние вероломства.

Ша’ик в ответ лишь махнула рукой.

— Меня это не волнует. Никто из них и пальцем до меня не дотронется. Они не посмеют оспорить силу богини.

Л’орик печально вздохнул, как будто беседовал с упрямым несмышленым ребенком.

— Избранница, пойми же: Рараку пробуждается.

— О чем ты говоришь?

— Неужели сама не слышишь?

— Ярость богини заглушает все звуки. Если ты утверждаешь, будто слышишь голос священной пустыни, то это ее… предсмертный крик. Сегодня ночью Вихрь поглотит все противостоящие ему силы. Любой Взошедший, имеющий дерзость или неосторожность приблизиться, будет уничтожен. Пойми, Л’орик: никому из них не одолеть богиню!

Высший маг ссутулился. Он провел рукой по глазам, словно бы отгоняя некое кошмарное видение. А затем молча повернулся и пошел к выходу.

— Постой, Л’орик! — Ша’ик кинулась следом, обогнала его и остановилась.

За полотняными стенами шатра слышались возбужденные голоса.

— Впустите его! — приказала Избранница.

Внутрь ввалились двое караульных, волоча за собой какого-то человека. Он был чумазый, весь в пыли, на которой темнели пятна пота. Бедняга так устал, что едва держался на ногах.

— Это Корабб Бхилан Тену’алас, один из офицеров Леомана, — рявкнул часовой.

— Избранница, — хриплым от измождения голосом произнес Корабб, — я уже третий по счету посланец, которого Леоман отправил к тебе! Куда делся второй — не знаю, а труп первого я нашел по дороге сюда. Убийцы преследовали меня почти до самого твоего дворца.

Лицо Ша’ик потемнело от гнева.

— Позови Матока! — приказала она одному из караульных. — А ты, Л’орик, помоги этому человеку восстановить силы.

Высший маг подошел к посланцу Леомана и положил руку ему на плечо. Дыхание Корабба замедлилось и успокоилось. Он распрямил плечи.

— Избранница, Леоман шлет тебе свой привет. Он хочет знать о расположении войск Матока, поскольку…

— Погоди, Корабб, — прервала его Ша’ик. — Ты немедленно вернешься к Леоману. Я дам тебе охрану. Передашь ему мой приказ… Ты меня слышишь?

Корабб кивнул.

— Я приказываю Леоману немедленно возвращаться. Я возлагаю на него командование своей армией.

— Что?.. Как ты сказала?! — удивленно заморгал Корабб.

— Леоман Неистовый назначается главнокомандующим армией Дриджны. Л’орик, — повернулась она к чародею, — еще до рассвета ты отправишься к Корболо Дому и скажешь, чтобы он незамедлительно явился сюда.

— Будет исполнено, Избранница. А сейчас я, с твоего позволения, тебя покину.

В каждом помещении, через которое проходил Л’орик, стояли солдаты Матока, держа наготове оружие. Он ловил на себе их бдительные взгляды. Корболо Дом окажется последним глупцом, если попытается подослать сюда своих убийц. Ночь еще только начинается. Кто знает, лезвия скольких мечей будут отражать сегодня звездный свет.