Дом Цепей

— Но ты ошибаешься, Апсалар. Резак не любит убийцу внутри тебя. Несомненно, она притягивает его, потому что сила всегда притягательна. Вдобавок сила налагает ответственность: приходится двадцать раз подумать, прежде чем пустить в ход свои способности. Для Резака такая ты — олицетворение свободы; он верит, что тебе все это далось дорогой ценой, и стремится подражать. Но при чем тут любовь? Вспомни, девочка, как в Даруджистане мы впервые столкнулись с мелким воришкой Крокусом. Он знал, что мы совершили убийство и что одно неосторожное слово может стоить ему жизни. Разве он любил тебя тогда? Нет, любовь пришла к нему позже, среди холмов к востоку от Даруджистана, когда я оставил тебя и ты снова стала прежней Апсалар.

— Любовь со временем меняется.

— Да, но не наподобие накидочника, порхающего на поле битвы от трупа к трупу… Прости, не слишком удачное сравнение. Любовь действительно меняется. Она взрослеет, и ты начинаешь любить другого человека не таким, каким хотел бы его видеть, а таким, какой он есть. Со всеми его достоинствами и недостатками, изъянами и ограничениями. Настоящая любовь с детским восхищением принимает их все.

Апсалар крепко обхватила руками плечи.

— Во мне две женщины.

— Две? Нет, милая. Их в тебе множество, и Резак любит всех.

— Я не хочу, чтобы он погубил себя!

— Это твое окончательное решение?

Апсалар кивнула, боясь, что на сей раз не удержит слезы.

Восточный край неба посветлел, обнажая пустынную безжизненную равнину. Где-то высоко защебетали первые утренние птицы.

— Стало быть, ты знаешь, что тебе нужно делать? — резко спросил Котильон.

И вновь Апсалар лишь кивнула.

— Что ж, я… доволен.

Она резко повернулась к нему и только сейчас сообразила, что впервые видит лицо Покровителя Убийц целиком, без капюшона. Морщинки вокруг мягких спокойных глаз, странные шрамы под правым глазом. Черты лица Котильона были на удивление правильными.

— Доволен? — шепотом повторила Апсалар. — Но почему?

— Потому что мне тоже нравится этот парень, — слегка улыбнувшись, ответил он.

— Как, по-твоему, мне хватит смелости?

— Всегда хватало, и на этот раз хватит.

— Значит, опять?

— Опять.

— А знаешь, Котильон, ты совсем не похож на бога.

— А я ведь и не совсем бог. Я — покровитель, а у покровителя есть свои особенности. Вот только мне редко удается их проявить.

— И ты хочешь сказать, что пока еще они тебя не слишком тяготят?

Апсалар понравилась его улыбка: теплая, вполне человеческая.

— Взамен своей былой наивности ты приобрела очень многое. Скоро мы снова увидимся.

И Котильон шагнул в тень.

— Постой! — окликнула его Апсалар.

— Что-то забыла?

— Спасибо тебе. И пожалуйста, позаботься о Резаке.

— Обязательно позабочусь. Как о родном сыне.

Девушка молча кивнула. Котильон исчез. А через некоторое время и она тоже ушла.

В лесу, где росли каменные деревья, было полно змей. Встреча с огнешейками не сулила ничего хорошего, но, к счастью для Калама, здешние змеи не отличались свирепостью своих пустынных сородичей. Убийца лежал, прячась за поваленным стволом. Огнешейки сновали вокруг и равнодушно переползали через него. Из пустыни дул жаркий ветер.

Караульных в этом месте не было. Судя по всему, сюда вообще редко кто забредал. И тем не менее Калам ощущал чье-то незримое присутствие. Присутствие некоей силы, демонической по своей природе и не принадлежащей к этому миру.

Откуда исходит эта сила? Может, он чует невидимых караульных Ша’ик, мимо которых ему придется пройти?

Калам осторожно снял пристроившуюся на нем огнешейку и потянулся к своим кинжалам. Он еще раз проверил рукоятки, убедившись, что кожаная оплетка держится прочно. Затем извлек один из кинжалов и осмотрел кромку лезвия. Отатарал был не самым подходящим металлом для воинов; железо, куда его добавляли, затуплялось значительно быстрее, и оружие приходилось регулярно затачивать, даже если оно просто лежало в ножнах. К тому же кромка лезвия со временем делалась хрупкой. До завоевания Семиградья здешняя знать добавляла отатарал в металл для своих доспехов. Его и тогда нелегко было раздобыть, однако имперская власть сделала сей металл и вовсе недоступным, предназначенным лишь для избранных.

Считалось, что отатарал отвращает магию, и только. О других свойствах этой руды знали немногие. А ведь попадание отатараловой пыли на кожу и в легкие приводило к непредсказуемым последствиям. Выяснилось также, что отатарал не всегда способен противостоять древним магическим Путям. Еще об одной особенности удивительного металла Калам узнал по чистой случайности, и произошло это во время битвы близ Й’Гхатана. Тогда уцелела лишь горстка солдат, в том числе и Калам с Быстрым Беном. Их потом дотошно расспрашивали, как им удалось выжить, но оба отвечали расплывчато и больше пожимали плечами и качали головами.