Дом Цепей

Демон был похож на большую ящерицу. Его руки и ноги были длинными, как у обезьяны. На толстой шее сидела приплюснутая голова с широкой пастью, двумя носовыми отверстиями и четырьмя выпученными глазами, напоминавшими граненые бриллианты. Зрачки были не круглыми, а вытянутыми вертикально. Яркое сияние снега ничуть не слепило демона.

— По-моему, этот вполне сгодится для защиты Куральда Тирлана, — сказал Озрик.

— А из какой он разновидности демонов? — поинтересовался его сын, с любопытством разглядывая диковинное существо.

— Понятия не имею, — признался отец. — Надо еще проверить, насколько дружелюбно он к тебе отнесется.

— Если только у него вообще есть мозги, — заметил Л’орик, опускаясь на корточки. — Ты меня слышишь? — спросил он у демона. — Понимаешь мои слова?

Четыре глаза понимающе моргнули. Из пасти не вырвалось ни слова. Демон отвечал мысленно:

«Маг. Обещание. Признание. Нам говорили, что ты придешь. Но так скоро? Удивительно!»

— Я не из этого мира, — пояснил Л’орик. — Кажется, ты умираешь.

«В самом деле? Вот, оказывается, как наступает смерть. Забавно».

— Я могу спасти тебе жизнь. У тебя есть имя?

«Имя? Тебе оно нужно. Наблюдение. Разумеется. Понимание. Взаимодействие, связь духов. Сила от меня, сила от тебя. В обмен на мою жизнь. Неравная сделка. В ней нет ничего значимого».

— И все же я спасу тебя. Мы вернемся в мой мир… там гораздо теплее.

«Тепло? Размышление. Ага, тот воздух не будет похищать мою силу. Серьезное размышление. Спаси меня, маг, и потом поговорим о нашем союзе».

— Хорошо, — кивнул Л’орик.

— Он согласился? — спросил отец.

— Не до конца, но он пойдет с нами.

— Не связав его дух со своим, ты не получишь власти над этим демоном. Он может восстать против тебя, Л’орик. Давай лучше поищем кого-нибудь посговорчивее.

— Нет, отец. Я рискну взять вот этого.

— Как желаешь, — пожал плечами Озрик. — А теперь пора лететь на то озеро, где ты впервые попал в этот мир.

Он отошел в сторону и начал вновь превращаться в дракона.

«Элейнт! — изумленно завопил демон в мозгу Л’орика. — Твой спутник — элейнт!»

— Это мой отец.

«Отец? Я восторженно восхищен! Меня зовут Лягушан Серый, но ты можешь звать меня просто Лягушаном. Я родился в Болотном выводке, в Двадцатый сезон Тьмы. Это гордо. Я сам породил тридцать один выводок».

— А как же, Лягушан, ты очутился здесь?

«Нелепая случайность. Слишком далеко запрыгнул».

Демон выбрался на теплый песок. Л’орик обернулся, но портал уже закрылся. Итак, он нашел отца, но их прощание оказалось таким же сухим, как и встреча. Высший маг ощущал со стороны отца не просто безразличие, но полную отрешенность. Озрика интересовал только Озрик, его волновали лишь свои собственные цели.

Мозг Л’орика наводняли сотни вопросов, на которые требовалось найти ответы.

«Сожалеешь?»

Чародей повернулся к демону. Он был вовсе не намерен обсуждать с ним душевное состояние и лишь в свою очередь спросил:

— Ну как, привыкаешь помаленьку? Меня зовут Л’орик. А теперь давай поговорим о нашем союзе.

«Я чую сырое мясо. Я голоден. Есть. Говорить потом».

— Хорошо. А вот что касается сырого мяса… Я найду тебе еду. Но в этом мире существуют определенные правила. Ты должен крепко-накрепко усвоить, кого можно убивать и есть, а кого нельзя.

«Так объясни мне свои правила. Я буду осторожен. Не хочу тебя обидеть, но я очень голоден».

— Ладно. Слушай…

Жажда отмщения слишком долго была ее кровью, ее животворной силой. Она не раз мысленно представляла, как окажется лицом к лицу с сестрой и доведет эту жестокую игру до конца. И вот теперь, когда счет шел уже на дни… Умом Ша’ик понимала: все преимущества на ее стороне. Легионы Таворы почти целиком состоят из зеленых новобранцев, попавших на чужой и чуждый им континент. Для армии Дриджны это были родные края. Место сражения Ша’ик выбрала сама. Богиня Вихря черпала силу из древних магических Путей. Возможно, эти ответвления были не совсем чистыми, но на них не действовало отатараловое оружие. В свите Таворы находится всего двое чародеев — малолетних виканцев, надломленных гибелью Колтейна. Ша’ик же помогают несколько высших магов, кадровые маги и несколько десятков шаманов, колдунов и ведьм, в том числе Файелла и Хенара. При таких-то силах потерпеть поражение просто невозможно.

И тем не менее Ша’ик что-то пугало.

Избранница сидела в центральном помещении своего огромного шатра-дворца. В жаровнях возле трона дотлевали угли. По углам густели тени. Ша’ик хотелось убежать. Из оазиса. Из Рараку. Затеянная ею игра становилась слишком тяжелой и опасной; желанная цель виделась теперь не пылающим огнем, а куском льда.

«Месть — пустое чувство, и все же я позволила ему поглотить меня. Я сочла его своим даром богине».

Периоды просветления становились все короче. Разум увядал, словно брошенный на снег цветок. Богиня Вихря крепко держала ее душу в плену.