Дом Цепей

И вдруг рука дернулась.

Поморщившись, Калам тут же бросил цепь. Рука пленника упала вместе с нею. Из-под земли донесся негромкий стон. Сжигатель мостов поспешил вернуться в седло.

Повсюду одно и то же. Столбы, колонны, пни, возвышения, лестницы, ведущие в никуда… И где-нибудь непременно попадется такой вот узник, полуживой-полумертвый. Разум большинства из них умер давным-давно, а тела продолжали влачить жалкое — и жуткое — существование. Уста что-то бормотали на разных языках, моля о пощаде и предлагая богатства в обмен на освобождение. Однако Каламу ни разу не довелось слышать, чтобы хоть кто-то из пленников заявлял о собственной невиновности.

«Неужели они думают, что богов можно подкупить?» — подумал он, пришпоривая лошадь. Просторы магического Пути Тени были ему явно не по вкусу, но судьба не оставила наемному убийце выбора. Все препирательства смертного с богами — лишь бесполезные упражнения в самообмане. Жаль, что здесь нет Быстрого Бена. Вот кому нравились подобные игры. Впрочем, не совсем так. Образно говоря, слишком во многие спины Быстрый Бен навтыкал своих ножей. Ни одна из ран не была смертельной, но, если дотронуться до рукоятки — а маг очень любил этим заниматься, — тело обожжет болью.

Где-то сейчас Быстрый Бен? Что-то у них явно случилось. Наверное, большая беда, если оттуда до сих пор нет никаких известий. Да вдобавок еще и Скрипача Худ дернул за задницу снова полезть в Семиградье. Не навоевался, видите ли!

Но и Скрипач, и остальные хотя бы что-то делают. А он, Калам, застрял в мире Тени. И все из-за тысячи трехсот детей, которых спас, поддавшись порыву. И что получил взамен? Сияющие глаза, внимательно следящие за каждым его движением, как будто он может чему-то научить эту ребятню. Интересно, чему? Неслышно подкрадываться и убивать? Это искусство они усвоят и без его помощи.

Впереди показался холм. Калам пустил лошадь легким галопом.

А вот Минале, по всему чувствуется, пришлось по вкусу быть многодетной мамашей. Где бы еще она получила в свое подчинение столько душ? Очень скоро в этой женщине проснулся прирожденный деспот. Ее стремление подчинять ощущалось постоянно: и когда она возилась с детьми, и когда они с Каламом оставались наедине в убогой хижине. Нельзя сказать, чтобы деспотизм Миналы так уж сильно его угнетал. Калам понимал, что такую ораву непременно нужно держать в узде. И Минала вместе с апторианской демоницей здорово в этом преуспели. Они прививали спасенным малышам множество навыков: учили их выслеживать и подкрадываться, устраивать засады, ставить силки на двуногую и четвероногую добычу, ездить верхом, перелезать через стены, неподвижно застывать на месте, метать ножи и обращаться с иным оружием. Чего-чего, а оружия у безумных правителей мира Тени было предостаточно, в основном такого, которое предназначалось не для человеческих рук. Всему этому ребятишки учились с пугающим усердием. У Калама аж внутри холодело, когда он видел, какой гордостью светятся глаза Миналы.

Так ковалась новая армия для Престола Тени. Всякий раз, думая об этом, Калам неизменно вздрагивал.

Достигнув вершины холма, он резко остановил лошадь. Невдалеке виднелись громадные каменные ворота, арку которых поддерживали две колонны. По обе стороны от ворот тянулась серая стена. Пространство перед входом было наполнено бессчетными тенями. Казалось, их вынесло из магического портала, и они тщетно пытались проникнуть за ворота.

— Поосторожней, — тихо, почти шепотом произнес кто-то за спиною Калама.

Он обернулся. В нескольких шагах стояла фигура в плаще с низко надвинутым капюшоном. Рядом замерли два Пса Тени. Калам узнал Котильона и его собак — Креста и Бельмо. Их лапы были исполосованы шрамами. Звери сидели, устремив глаза к воротам.

«Вот интересно, видит ли их Бельмо?»

— С чем это я должен быть поосторожней? — без всякой почтительности спросил Калам. — Или с кем?

— С тенями у ворот. Они потеряли своих хозяев, но при этом отнюдь не стали менее опасными.

— Никак ворота запечатаны?

Голова, скрытая капюшоном, медленно повернулась.

— Дорогой Калам, неужели ты вознамерился бежать из наших владений? Как же это… неблагородно с твоей стороны.

— По-моему, я ничего такого не говорил.

— Тогда почему твоя тень столь взбудоражена?

Калам огляделся по сторонам и пожал плечами.

— Откуда мне знать? Может, ей захотелось примкнуть к тем теням, и она прикидывает, насколько это возможно.

— А зачем ей к ним примыкать?

— Ну, чтобы маленько поразвлечься.

— Вот оно как? Я улавливаю в твоем голосе раздражение. Никогда бы не подумал, что тебе это свойственно. Стало быть, ты решил просто проветриться?

— Не ври, Котильон, будто ты ничего не знаешь. Минала прогнала меня. Ты в курсе, иначе не явился бы сюда.

— Я — Покровитель Убийц, а не посредник в семейных сварах, — возразил Котильон.

— Ну, это смотря в каких сварах.

— Неужто ваша ссора зашла так далеко, что вы были готовы убить друг друга?

— Нет, конечно. Но я тебе зачем-то понадобился. А, Котильон?

Бог некоторое время молчал. А затем произнес: