Дом Цепей

Лостара вдруг почувствовала себя дикой кошкой, запертой в клетку. Ей захотелось искромсать мечом старинные шпалеры с изображенными на них нескончаемыми сценами былой славы.

— Мне нужны объяснения, — заявила она.

— И после этого тебя перестанут терзать угрызения совести и мысли о предательстве интересов Малазанской империи, да? Будем считать твое молчание утвердительным ответом. Ладно, слушай… В один не слишком прекрасный момент Ласин обнаружила, что достаточное количество важных государственных постов вновь занято родовой знатью. Это случилось настолько быстро, что поневоле заставило призадуматься и императрицу, и ее ближайшее окружение. Складывалось ощущение, будто кто-то помог аристократам утвердиться на высоких должностях. Кто же? Поползли абсурдные слухи, что к этому якобы причастны персты. Любой идиот, арестованный совсем по другому делу, заявлял о своей принадлежности к этому тайному ордену. Однако чаще всего их признания оказывались романтическими бреднями молодых остолопов, подменявших правду сведениями из сомнительных трактатов и собственными домыслами. Они сколько угодно могли именовать себя перстами, однако на самом деле и близко не стояли к настоящей могущественной организации, созданной в свое время Танцором. Уж я-то знаю об этом не понаслышке. Многие когти получили боевое крещение у Танцора.

— По-моему, ты увяз в словесных песках, — недовольно бросила ему Лостара.

— Хорошо, дорогая. Раз история вопроса тебя не занимает, возвращаемся к непосредственной действительности. Тавора сама принадлежит к знатному роду и очень хорошо понимает, насколько опасно будет, если персты начнут играть на чувствах обозленных и униженных аристократов. Она обеспокоена тем, что в армии и среди государственных чиновников могут появиться люди из «Перста». Возможно, Тавора когда-то сама была не чужда таких или схожих взглядов. Но теперь она — адъюнктесса, и все это видится ей совершенно в ином свете. Очень может быть, что сюда также примешивается и что-то личное, но это лишь мои предположения.

Жемчуг ткнул пальцем в свиток.

— Как видишь, капитан, наша задача достаточно ясна. Мы должны найти Бодэна-младшего. А поскольку к нему сходятся все ниточки перстов, мы попутно узнаем много полезного и интересного.

Лостара задумалась над тем, что услышала.

— Получается, наша миссия не противоречит интересам Малазанской империи. — (Жемчуг одарил ее лучезарной улыбкой.) — Но тогда почему адъюнктесса прямо не сказала об этом?

— Через некоторое время ты и сама поймешь почему.

— Но я хочу знать сейчас! — заявила Лостара.

Жемчуг вздохнул, как вздыхают взрослые, обескураженные непонятливостью ребятишек.

— Для Таворы важно не столько подавить деятельность перстов, сколько найти свою младшую сестру Фелисин. Миссия, явно противоречащая интересам Малазанской империи, да и к тому же весьма опасная. Думаешь, императрица благосклонно улыбнется, если узнает о хитрости Таворы? Лично я в этом очень сомневаюсь. Ласин считает адъюнктессу женщиной несгибаемой воли. Еще бы, упечь собственную сестру на отатараловые рудники! Ты согласна, что императрица сделала правильный выбор?

Лостара поморщилась.

— Наверное, — сказала она, хотя и не совсем понимала, что в данном случае имеет в виду ее собеседник.

— У нас с адъюнктессой получается взаимовыгодная сделка. Мы спасаем Фелисин и в награду получаем главного перста. Конечно, императрица удивится: с чего это нас вдруг понесло на Отатараловый остров?

— И тебе придется ей солгать?

Жемчуг с улыбкой кивнул.

— Да, дорогая. Нам обоим придется ее обмануть. И не только нам двоим. Адъюнктесса, а возможно, и Гамет тоже будут вынуждены разделить нашу ложь. С другой стороны, я могу все взять на себя. Допустим, услышал где-то об одном настоящем, а не дутом персте, пустился его разыскивать и… по чистой случайности накрыл все гнездо.

— Я тебя понимаю, — промолвила Лостара. — Тебе сейчас не позавидуешь: лишиться доверия императрицы и своего непосредственного начальства. Разумеется, ты стремишься реабилитировать себя в их глазах. Думаю, незачем приплетать сюда адъюнктессу. Успех должен принадлежать тебе одному.

— Или нам двоим, — поправил ее Жемчуг. — Конечно, если ты сама того пожелаешь.

— Это обсудим потом. А теперь расскажи мне о том, что сумел узнать из свитка адъюнктессы.

Огонь в очаге догорел, и угли успели погаснуть. Адмирал Нок сидел, разглядывая узоры остывшего пепла. Услышав скрип открываемой двери, он неторопливо повернулся. Лицо его сохраняло все такое же бесстрастное выражение.

— Благодарю вас за долготерпение, — сказала вошедшая адъюнктесса.

Нок промолчал, глядя не на нее, а на Гамета.