могли б мы, не крылясь искусством, жить?
Могли бы, но… и граффити, и гжель –
своим узором, цветом хороши.
Дела минувших дней смотреть полезно.
Но эпизод конкретный – интересней.
(белые страницы) Missing scene, Pt. 2 В эту пятницу
#np Steve Vai – Feed my Frankenstain
Я упустила сцену заседания
намеренно: чтоб рассказать её детально.
Ник, дилер, вместе с Лорой, после тайного
совета на двоих – рванули к Яну.
Ида тогда пиликала на рельсах.
И собиралась в клуб идти Инесса.
Скрываться больше смысла не имело
Кобре, что ко всему она причастна.
Уверенно внесла младое тело
в зал оружейный. Вся подземка – в красках.
За Пауком стоять, сканируя бандитов,
быть третьим глазом, "а чего достиг ты?"
Здесь собрались: Ладья и Башня, крайни
(один за похоть, другой за войну ответственен),
Конь и Конёк морской, его племянник
(кинотеатры и наркотики, как бегство в мир
иной), Слон, в цифре завсегдатай, и Китаец,
банкир: не хуже предыдущего считая.
Был Валидол, хоть вхож в состав совета,
послушен Яну, как марионетка.
А Ферзь (да, ближе всех к чете сидел тот),
по тихому точил зуб на планету.
Он, как застройщик, был не столь хорош,
как Царь, потом Паук; но строил всё ж.
Зуб этот заболит с простудой вместе.
Чтоб обнаружил срыв души – на теле.
Желать не мог он ничьего ареста.
Искал слабин у Яновой постели.
Всё, что ни есть мы, исполняется. Та-дам!
Всё, что ни есть, хоть неизвестно оно нам.
Огр восседал на стуле слишком узком,
и замыслы широкие имел.
Он был готов словами сеять густо
колонки в прессе. Язычок зудел
желанием сказать им нечто едкое.
Возможно, в тексте – он, не профурсетка, я.
Приехал Север: импозантный, как Пачино,
умеющий красиво развлекаться.
Не отказал в поставках без причины.
И всё ещё считал, что Лора в «братстве»
сестрой приходится правителю всего.
Нам даже жаль разочаровывать его.
Восток присутствовал, и Запад там был гостем.
Юг представлялся под горбатым носом.
Все за столом друг к другу знали мостик.
Все за столом чему-то были боссы.
Цивилизованным их круг Ян сделал, став
сам ему центром. Как хранитель прав.
Вопросов на повестке было много.
Перечислять их все не стану я.
Политик (ещё жив он) к чёрту с богом
отправлен по решенью здесь, друзья.
Курок спустила женская рука, и только.
Такие вещи соглашают главы войска.
Официально Ян представил Лору.
С тех пор та заседала с ним открыто.
Причём никто из знающих не спорил
и не терпел мысль "потому, что спит с ним".
Спи хоть одна, хоть с целым городом она,
была в себе самой – властительницей сна.
– Всё, что ни скажет Кобра, то считается
моим распоряжением. Всем ясно? –
Вот, что такое действующий ферзь царя.
И женщина, вторая в государстве.
Царица Нефертити с мужем правила
в Египте, не считаясь, вне его, ни с кем.
По двум отцам был Ян им всем начальник.
Фамилию носил от настоящего,
биологический же оставался в тайне
за цепким глазом Лориным. Там прячется
такая информация, что спрятать
кого угодно могла в клеточку, ребята.
Речь не о том, что море провозило.
Речь не о том, что в море сокрушалось.
Был поднят уголок губы Ферзиной,
и не укрылся от надзора. Вроде, шалость,
но мимика людская так важна,
что выдаёт за речью нас она.
Взглянуть на их собранье можно сверху.
Увидеть гóловы и руки, и ботинки
(сквозь стол). У всех свои для взгляда мерки.
Вобрать все взгляды, плюс к ним – свой: обзор картинки
от Паука. «God save the king and queen!»
В глазах собравшихся союз теперь един.
Часть
XVIII.
Охота
на
Снарка
#np Epica – Pirates of the Carribbean (Live in Misckolc)
Мне хочется, бывает, сократить
рассказ свой. Но я помню о Сократе.
И о беседах длинных, что вести
имел обыкновенье тот. Не краток
был сон у Лоры. В нём насыщенность плотна.
Не я распоряжаюсь, а она.
Мы не привыкли с ней "высиживать" идеи.
Легко, с сачком, их ловим, чтоб отдать.
Вот Ферзь, тот да, тот дядька долгодельный.
Его жене могу я сострадать.
Обычно люди типа этого на сто минут
уходят в сокровеннейшую комнату.
Там, видимо, анализируют условия
среды их обитанья, постепенно.
Не сразу главное схватив, как тот же Ян,
но по порядку (список кораблей весь).
Я преимущества и недостатки жизни личной
не стану разбирать вот так, публично.
Одно скажу: прессуют, если их
сочли в детстве неважными. Унизить
хотят они. Весьма наклонны мстить.
Обида зреет годы. Долог выстрел.
И, медленно, но верно, продвигаются
туда, куда лет десять собираются.
Пока подобный господин созреет
позвать в кино, пять раз я разведусь.
Зато, женившись, он скорей на рее
удавит женщину, чем выпустит из уз.
Если решится брак расторгнуть, то скорее
всего – толкнул его лежащий в Мавзолее.
Как исстари велось, с супругой действует…
Страшней других маньяк такого склада.
Сначала хлоркой он промоет все отверстия,
чтоб чистым с грязной жертвой его акт был.
И методично, как отличник, весь умильный,
исчертит тело лезвием стерильным.
Но даже не подавленность пугает
их, превращающая мелочность в куски
отрезанные. Смерть хоть убивает.
Ужасней смерти то, что из таких
не выбьешь мненье о тебе сто лет назад.
Что поменялась, им не доказать.
Стабильность есть во мне. Пишу, к примеру,
лет эдак… Рифмовать слова в письме
я начала, как только ручку левой