Дочь генерала

— Вам хотелось, чтобы она немного покорчилась, — без обиняков заявила Синтия.

Брешь в крепостной стене была проломлена, если опять обратиться к военным терминам, и Синтия устремилась через нее в атаку:

— На самом деле, генерал, — сказала она, — вы понимали, что ваша дочь не стала жертвой злодея, вы знали, что никто на нее не нападал, пока она вас там ждала. Единственной целью всего этого спектакля с раздеванием и ночным звонком было выманить вас и миссис Кэмпбелл на стрельбище и заставить взглянуть на свою дочь в таком виде. Это единственное логическое объяснение столь странному стечению многих обстоятельств и ваших поступков, генерал. Сразу же становится ясным, почему вы оставили ее на стрельбище одну, когда помчались к Фоулерам, почему сами не захотели вернуться к дочери, а переложили этот неприятный груз на плечи полковника и его жены, оставшись дожидаться их с Энн у них в доме, и почему вы до сих пор молчали обо всем этом. Вы просто были злы на дочь за то, что она натворила, сэр.

Погруженный в тяжелые мысли, генерал Кэмпбелл долго молчал, размышляя, возможно, о своей прошлой и будущей жизни, об ошибках, совершенных им совсем недавно и десять лет назад, и наконец произнес:

— С моей карьерой все кончено: я уже написал рапорт о своей отставке и завтра же, после траурной церемонии, подам его. В данный момент я пытаюсь решить, в какой мере мне следует быть откровенным с вами, чтобы вы быстрее нашли убийцу, и стоит ли мне каяться перед вами и всем миром, если ничего, кроме еще большего позора для памяти о моей дочери, это не принесет. Я понимаю, что поступаю эгоистично, но мне приходится думать о своей жене, своем сыне, и об армии. Я не рядовой гражданин, поэтому не вправе допустить, чтобы мой позор запятнал весь офицерский корпус и подорвал его моральный дух.

Я хотел было возразить ему, что старшие офицеры Форт-Хадли давно уже пали духом, со дня на день ожидая расплаты, и что ему нужно было раньше вспомнить о своем долге и вести себя соответственно своему положению, и что он самый настоящий эгоист, а на репутацию дочери ему всегда было наплевать, а теперь об этом заботиться поздно. И что я как-нибудь сам решу, что мне нужно знать, а что не нужно, чтобы найти убийцу. И что карьера его действительно закончилась. Но вместо этого я сказал:

— Мне понятно, почему вы не сообщили в военную полицию о том, что ваша дочь лежит голая и связанная на стрельбище. В самом деле, генерал, это ваше личное дело, и признаюсь, я поступил бы так же. Я могу понять, как и почему в этой истории оказались замешанными Фоулеры. И в этом случае я, возможно, повел бы себя аналогичным образом. Но вот когда Фоулеры вернулись и сообщили вам, что ваша дочь мертва, вы уже не имели права втягивать их в сговор с целью сокрытия истинных обстоятельств преступления, как не могли втягивать в этот сговор свою жену. И вы не имели никакого права, сэр, осложнять нам с мисс Санхилл нашу работу, направляя нас по ложному следу.

— Вы совершенно правы, — кивнул он. — Я принимаю на себя всю ответственность за это.

Я глубоко вздохнул и проинформировал его:

— Должен сообщить вам, сэр, что своими действиями вы нарушили закон. Подобные нарушения подпадают под соответствующие статьи дисциплинарного устава.

— Да, мне это известно, — снова кивнул он. — Но я хотел бы попросить вас об одной услуге.

— Какой, сэр?

— Я хочу попросить вас сделать все возможное, чтобы имена полковника Фоулера и его супруги не фигурировали в этой истории.

Я был готов к такой просьбе, поэтому не думал долго над ответом. Я посмотрел на Синтию, потом на генерала и сказал:

— Я не могу покрывать это преступление, совершив новое, сэр. — На самом же деле я уже это сделал, войдя в преступный сговор с Бертом Ярдли. Но там было совсем другое дело: начальник полиции — не армейский офицер. — Фоулеры обнаружили труп и не сообщили об этом, — заявил я.

— Они сообщили. Мне, — возразил генерал.

— Генерал, — сказала Синтия, — я несколько иначе отношусь ко всему случившемуся, чем мистер Бреннер. И хотя мне, возможно, и не стоило бы при посторонних спорить с моим коллегой, но осмелюсь предположить, что мы вполне могли бы избавить супругов Фоулер от неприятностей. Полковник Фоулер доложил вам, своему непосредственному начальнику, о происшествии, а вы сказали ему, что позвоните полковнику Кенту. Но так получилось, что вы замешкались, так как были потрясены случившимся, и миссис Кэмпбелл была сражена этим горем, поэтому тело обнаружили раньше, чем вы успели связаться с военной полицией. Мне кажется, что в общих чертах такая версия звучит вполне убедительно, и я не думаю, что правосудие пострадает, если Фоулеры не будут втянуты в эту историю.

Генерал Кэмпбелл смерил Синтию долгим взглядом и кивнул.