Читаем Диалоги об искусстве. Пятое измерение полностью

<p>XVII век. Золотой век натюрморта</p>

В XVII столетии, которое является «золотым веком» жанра натюрморта, художники достигают поразительного мастерства в передаче характера, фактуры, формы, внешнего вида и, наконец, просто жизни предметов.

В картинной галерее Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина хранится замечательная коллекция работ старых мастеров и мастеров уже XIX столетия, на примере которых мы можем рассмотреть развитие жанра натюрморта начиная с XVI века. И очень важно, что представлены образцы высочайшего художественного качества, принадлежащие кисти знаменитых европейских мастеров.

На полотне начала XVII века «Продавец фруктов» кисти мастера, принадлежащего к кругу итальянского художника Бартоломео Манфреди, натюрморт и персонаж написаны одинаково выразительно и ярко. Сам Манфреди находился под сильным влиянием Караваджо, художника, который с огромным темпераментом, силой и энергией привнес в искусство тему реальной жизни и обратился к изображению простых людей. Для него характерны резкий контраст между светом и тенью и изображение сильных эмоций. Все это мы можем увидеть и в картине «Продавец фруктов» – большую часть полотна занимает фигура контрастно освещенного человека, который демонстративно показывает рукой на яблоки, лежащие в корзине. Натюрморт и человек существуют здесь совершенно равноправно, и это не удивительно для Италии, где гораздо дольше господствовали каноны Высокого Возрождения, и жанр натюрморта стал развиваться не столько в XVI столетии, а, скорее, уже в начале XVII века.

Якопо да Эмполи (Якопо Кименти). «Натюрморт», ок. 1625

Картина 1625 года итальянского художника Якопо да Эмполи «Натюрморт», принадлежащая коллекции Пушкинского музея, представляет собой уже полноправный натюрморт. Перед зрителем выложены овощи, фрукты, птица, хозяйственная утварь – все торжественно расставлено на переднем плане как на продажу. Такой тип натюрморта носил название «Лавка».

<p>Голландия</p>

Наибольшее распространение жанр натюрморта получил в Голландии. Голландские художники любили изображать и сами предметы и ценили возможность наполнения их аллегорическим и символическим содержанием. Ян Брейгель Младший – художник из семьи знаменитого Питера Брейгеля Старшего «Мужицкого», работавший уже в XVII столетии, написал картину «Аллегория вкуса». Эта работа на меди входила в серию изображений «Пяти чувств». Перед нами предстает просторная веранда, на которой за богато накрытым столом с блюдами с устрицами, птицей и прочими яствами сидят сатир и женщина; возможно, это нимфа. Интересен передний план этой картины, весь уставленный всякого рода предметами и снедью: птица, рыба, овощи, под потолком висит дичь, здесь же кухонная утварь, словом – изобилие и бесконечное богатство мира природы. Каждая деталь этого натюрморта имеет значение. Например, то, что обезьянка сидит на полу и пьет вино, свидетельствовало, с одной стороны, о достатке в доме, а с другой – о сладострастии. Открытые устрицы всегда несли эротический подтекст. Возможно, предметы на картине показывают, что прекрасная дама могла и продать свою душу дьяволу в обмен на подобное чревоугодие. Интересно, что на заднем плане, в глубине, изображена комната с пиршественным столом, за которым сидят уже не полумифические персонажи, а реальные люди. Картина очень жизнерадостна по своему цветовому решению – нарядная, пестрая и очень светлая.

<p>Фландрия</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии ARTS+

Диалоги об искусстве. Пятое измерение
Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Ирина Александровна Антонова – единственный музейный деятель, чье имя широко известно не только в профессиональном кругу. Легендарный директор ГМИИ им. Пушкина, человек, влюбленный в великое искусство прошлого и открывший для нас современных художников, она умела не только показывать искусство в стенах своего музея, но и рассказывать об нем, заражая своим восторгом, своей любовью. С 60-х годов Ирина Александровна читала лекции об искусстве, а последние двадцать лет жизни вела авторскую передачу «Пятое измерение», которая стала антологией рассказов о художниках, картинах, музеях, коллекционерах.Эта книга посвящена очень важному повороту в изучении истории искусства – «вечным темам искусства» и состоит из четырех больших разделов: «Любовь», «Герой», «Человек и Природа», «Натюрморт». Каждый раздел сопровождается цветными фотографиями произведений из коллекции Пушкинского музея.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Ирина Александровна Антонова , Мария Л. Николаева

Культурология / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология