Читаем Диалоги об искусстве. Пятое измерение полностью

Однако и во Франции XVIII века появляются художники, для которых пейзаж был не только аккомпанементом к иногда весьма пикантным сценам. Среди них ведущее место принадлежит очень известному и любимому зрителями художнику Клоду Верне. Молодость он провел в Италии, и отсюда большое число пейзажей, написанных им в Риме. Одна из его превосходных работ «Парк виллы Памфили в Риме» находится в Пушкинском музее. Игриво притворный стиль, который был характерен и для Буше, и для Кийара, присутствует здесь в стаффаже – в нарядных дамах и кавалерах, которые прогуливаются и беседуют. Сам пейзаж – это изображение типичного регулярного парка XVIII века: прямая аллея уходит в глубину картины, слева – аккуратно подстриженный французский сад, справа и на заднем плане – архитектурные сооружения. Но этот пейзаж нельзя назвать исключительно театральной декорацией, это вид определенного места, хотя он и не обладает документальной точностью, поскольку художник, как это было принято в XVIII столетии, объединил разные части парка для того, чтобы показать его наиболее полно. Творчество Верне знаменует собой не только стиль рококо, а и нарождающийся неоклассицизм.

Другой художник, для которого предметом изображения стала архитектура, – француз Юбер Робер. Он также много лет провел в Италии, был знаком с замечательным археологом, архитектором и художником-графиком Джованни Пиранези, что, конечно же, не могло не отразиться на его творчестве. В Пушкинском музее хранится достаточно много работ Робера. Этот пейзажист прославился романтизированными изображениями руин в окружении прекрасной природы. Любопытно, что он был назначен первым хранителем музея в Лувре, когда в 1778 году Людовик XVI принял решение об открытии музея в бывшем королевском дворце.

<p>XIX век</p>

В XIX веке жанр пейзажа демонстрирует те же глобальные изменения, которые происходят во всем искусстве в это время. Кто-то из художников следует старым традициям, кто-то даже заглядывает в XX век – но изображение природы и пейзажа радикально меняется по сравнению с предшествующим временем. Кажется, что может поменяться? Мир лесов, полей, рек, морей остается тем же самым, но восприятие мира природы, которое находит отражение в искусстве пейзажа, претерпевает глобальные и очень важные для искусства перемены.

XIX век активно вводит человека в пейзаж, появляются картины, в которых кажется, что главное – персонажи, а природа – только фон, но при этом перед нами пейзаж, а не портрет. Посредством образа человека художники делают пейзаж более драматичным или лирическим. В 30-х – 40-х годах XIX века происходит становление нового жанра – мы еще не нашли ему названия и иногда размышляем: эта картина посвящена событию, которое происходит на фоне природы, или картина не имеет отношения к природе и природа только аккомпанирует этим сценам. Эти вопросы недостаточно рассмотрены в научной литературе, но мне они представляются важными, потому что характеризуют нарождающееся направление, которое деятели искусства того времени постепенно, вслед за художником Курбе, стали называть реализмом. Реализм – отражение в художественных произведениях реальных событий жизни, реальных взаимоотношений человека и природы, людей между собой и так далее.

XIX столетие, и особенно романтическое направление, создали новую основу для пейзажной живописи. Язык романтизма – эмоциональный, драматический, в нем очень явственно звучало индивидуальное начало художника, и художники даже в пейзаже стремились открыть качества, непосредственно ориентированные на переживания человека. У романтиков пейзаж показывает уже не образ мира, а изображение конкретной местности. Причем романтики развивали интерес именно к национальному пейзажу, к конкретным реалиям той или иной страны. Интересно, что это приближение к изображению национальной природы привело к отказу от академической регламентации и отходу от тех правил, которые диктовались Академиями, что лежало в русле движения против академических установок, характерного для того времени. Против академизма выступали такие художники-романтики, как Жерико и Делакруа, реалисты Курбе, Милле и Домье и, разумеется, импрессионисты.

В XIX столетии жанр пейзажа показал нам глубокие примеры решения темы взаимоотношения человека с окружающим его природным миром. Появились не просто изображения красивых видов, но новое понимание глубинной жизни природы. Именно в XIX веке рождается лирическое понимание природы, ее соотнесенности с чувствами человека. Но вместе с тем сколь вечно стремление к диалогу природы и человека в искусстве, столь же вечно стремление к обновлению художественного языка, к новаторскому художественному освоению мира, поэтому рано или поздно накапливается неудовлетворенность уже найденными методами и приемами и начинаются поиски нового.

Перейти на страницу:

Все книги серии ARTS+

Диалоги об искусстве. Пятое измерение
Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Ирина Александровна Антонова – единственный музейный деятель, чье имя широко известно не только в профессиональном кругу. Легендарный директор ГМИИ им. Пушкина, человек, влюбленный в великое искусство прошлого и открывший для нас современных художников, она умела не только показывать искусство в стенах своего музея, но и рассказывать об нем, заражая своим восторгом, своей любовью. С 60-х годов Ирина Александровна читала лекции об искусстве, а последние двадцать лет жизни вела авторскую передачу «Пятое измерение», которая стала антологией рассказов о художниках, картинах, музеях, коллекционерах.Эта книга посвящена очень важному повороту в изучении истории искусства – «вечным темам искусства» и состоит из четырех больших разделов: «Любовь», «Герой», «Человек и Природа», «Натюрморт». Каждый раздел сопровождается цветными фотографиями произведений из коллекции Пушкинского музея.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Ирина Александровна Антонова , Мария Л. Николаева

Культурология / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология