Читаем Диалоги об искусстве. Пятое измерение полностью

Направление французского искусства XVII века – классицизм – изживает себя к концу столетия, и тогда же умирает искусство идеального героического пейзажа. Мастера XVIII столетия во Франции работали в границах стиля, который мы называем рококо. Он воплотил в себе галантность и беззаботность светской жизни. Интересно, что название происходит от слова rocaille, то есть обломок скалы, ракушка, в то время было модно искусственные парковые гроты украшать обломками ракушек и камней, так возник элемент декора – рокайльный завиток. Рококо – это легкость, элегантность, обилие изгибов, светлые тона, пастельные оттенки, асимметричные формы, легкомыслие и игривость. Во Франции этот стиль называли также стилем Людовика XV, потому что он особо почитался при королевском дворе.

Самый знаменитый французский художник XVIII столетия и один из самых крупных мастеров французского искусства за все время его существования – Антуан Ватто. Однако эта оценка его творчества не облегчает понимание и определение исторической роли его искусства в развитии французской живописи. Ватто – художник рубежного времени. Он сам понимал, что живет в век, когда уходит огромный пласт создававшейся веками французской художественной культуры. Недаром критик Виссарион Белинский называл XVIII столетие «веком отрицания». Главная составляющая духовной жизни того времени – сомнение и понимание, что уходит огромная эпоха, связанная с абсолютизмом во Франции, с феодальным миром; но что придет взамен, какими станут культура и искусство, – не было ясно. Творчество Ватто – это прежде всего поиск не только новых средств выражения, но и нового содержания искусства. Поэтому и герои Ватто не прояснены для него самого, поскольку новых героев третьего сословия нашли художники, работавшие уже в конце XVIII века. Ватто видит свое искусство как мир игры, мир театра. Своих героев – а это люди из его окружения – он поднимает на театральные подмостки не для того, чтобы их прославить, а чтобы намекнуть, что этот мир уходит и не имеет будущего. Они как актеры, которые сегодня разыгрывают сцены, а завтра могут быть никому не нужны. Это ключ к понимания всего искусства середины XVIII века.

В XVIII столетии во Франции было несколько крупных художников-пейзажистов, хотя их пейзажи трудно назвать «чистыми» пейзажами. Очень рано умерший художник Антуан Кийар работал, явно следуя традициям великого Ватто. В Пушкинском музее находится довольно редкая его картина «Пастораль». Сцена развернута на фоне голубых далей, пушистых кудрявых деревьев. Изображены три персонажа – две дамы и кавалер, рядом с ними на земле лежат овечки, но мы не можем эти фигуры назвать стаффажем, потому что все-таки это игривая сценка отдыха на лоне природы. Пейзажу направления рококо свойственны беспечность, праздничность и декоративность. Пейзаж на этой картине, конечно, играет главную роль, хотя менее всего соответствует какому-то определенному виду природы и напоминает, скорее, театральную декорацию. Театральное начало стало основой творчества всех крупных мастеров Франции XVIII века, отсюда известная условность взаимоотношений человека и природы в картинах художников этого времени.

Франческо Гварди. «Архитектурная фантазия с двориком», первая половина 1780 (холст, масло)

Никола Ланкре жил во времена Ватто, и, конечно, его полотно «Общество на опушке леса» могло быть написано только под влиянием Ватто. На земле сидит гитарист, который наблюдает за тем, как юноша в голубом костюме помогает подняться с земли молодой женщине; так же и с любопытством на эту сцену ухаживания смотрит подружка этой особы, которая прячется за деревом. Эта сценка носит уже бытовой, анекдотический характер.

В таком же соотношении находятся образы людей и окружающей природы в другой картине из собрания Пушкинского музея – «Пейзаж с отшельником» Франсуа Буше. Это полотно показывает пикантный сюжет: молодой человек, желающий соблазнить девушку, переодевается в костюм отшельника и поселяется в одинокой хижине рядом с деревней. Мать девушки уверена, что он благонравный человек, и мы видим в левой части картины, как мать ведет свою дочь к этому легкомысленному молодому человеку. Опять-таки фигуры «отшельника», девушки и матери мало что значат в картине, главное ее содержание – это цветущая, нарядная, театрализованная природа.

Перейти на страницу:

Все книги серии ARTS+

Диалоги об искусстве. Пятое измерение
Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Ирина Александровна Антонова – единственный музейный деятель, чье имя широко известно не только в профессиональном кругу. Легендарный директор ГМИИ им. Пушкина, человек, влюбленный в великое искусство прошлого и открывший для нас современных художников, она умела не только показывать искусство в стенах своего музея, но и рассказывать об нем, заражая своим восторгом, своей любовью. С 60-х годов Ирина Александровна читала лекции об искусстве, а последние двадцать лет жизни вела авторскую передачу «Пятое измерение», которая стала антологией рассказов о художниках, картинах, музеях, коллекционерах.Эта книга посвящена очень важному повороту в изучении истории искусства – «вечным темам искусства» и состоит из четырех больших разделов: «Любовь», «Герой», «Человек и Природа», «Натюрморт». Каждый раздел сопровождается цветными фотографиями произведений из коллекции Пушкинского музея.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Ирина Александровна Антонова , Мария Л. Николаева

Культурология / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология