Диалог с лунным человеком

— Вы не обманете меня! — закричал он в бешенстве. — Я готов спорить, что разгадаю любую уловку. Все равно мы одинаковы — слышите? Одинаковы — вы и я!

Они внезапно перестали смеяться. Зенит почувствовал — или догадался? — как токи взаимопонимания пронизали стоящих перед ним, словно они что-то обдумывали и на что-то решались.

— Хорошо, — медленно сказал, наконец, Главный (кстати, почему Зенит решил, что он главный? Главных не было. Перед ним стояло трое равных). — Мы тоже готовы пойти на риск. Ты прорвался на Орру случайно; мы должны были задержать капсулу, но дальше нам оставалось уже только убить тебя, а ведь мы еще никогда не убивали себе подобных! Мы не желаем землянам зла, нам надо лишь, чтобы ты вернулся на свою ракету и молчал обо всем, что увидел. Мы хотим остаться тайной для Земли. Но едва ли можно заставить тебя насильно выполнить наше требование. Ты смел. К тому же, едва ты покинешь Орру, ничто уже не будет угрожать тебе и ты сможешь обмануть нас, ведь так? Остается одно: ты должен сделать это добровольно. Если ты дашь слово, ты сдержишь его?

— Если дам, то сдержу, — осторожно произнес Зенит, лихорадочно обдумывая, какую западню они ему сейчас расставят? Мирные беседы кончились, начиналось нечто огромное, от чего зависит ближайшее будущее двух миров. — Так что же вы предлагаете?

— Мы докажем тебе, что мы совсем другие, отличные от вас. То, что тебе будет представляться правдой, окажется имитацией, но ты этого не заметишь. Не разгадаешь до последнего мгновения. У тебя не возникнет даже тени подозрения. Ты будешь уверен, что опираешься на камень, — а под тобой пустота. Ты согласен?

Зенит беспомощно моргнул. Он уже опирался на пустоту! Полумрак, пронизанный фиолетовыми и багровыми отблесками, вдруг представился ему кошмарным сновидением. И эти гибкие, подобно голубым водорослям, колеблемые фигуры, которые из-за странных оптических искажений здешней атмосферы временами совсем исчезали из поля его зрения; их голоса, которые слышались то близко, то переходили на другой диапазон, к которому он глух, — все вдруг заново смутило и обескуражило его.

Но он постарался (в который уже раз!) взять себя в руки.

— Согласен. Игра так игра. Чем вы меня будете искушать?

Они зашевелились с заметным облегчением.

— Ты сказал, что более всего ценишь риск, любовь и справедливость? Мы докажем абсурдность любого из этих понятий. Можешь выбирать сам.

— Любовь, — быстро сказал Зенит.

Он вспомнил земных девушек: они тоже хитрили, завлекая его притворством, но в конце концов неизменно попадались в собственную ловушку.

Любовь нельзя подделать, она простодушна, как пятилетний ребенок. В некий волшебный миг что-то меняется в человеческом сердце — и возникает любовь.

— Хорошо, — сказал Главный. — Ты выбрал. Мы позовем девушку Орры.

Неизвестно, как они это сделали, но полусвет сгустился овальным пятном, и, будто из воздуха, возникла новая голубая тень. Она приближалась. Зенит сразу понял, что это женщина, было в ней что-то, отличавшее ее от других орритян. Она двигалась мягко, волосы ее были длинны. Ах, как ему захотелось яркого солнечного света, чтоб разглядеть ту, которая должна его обмануть. Значит, в космосе все-таки были женщины!

Орритянская дева остановилась поодаль, не приближаясь.

— Человек Земли, — торжественно начал Главный. — Мы заключаем между тобой и нами договор. Вот женщина, которую ты можешь назвать любым земным именем. Ее подлинного имени тебе знать не надо. Да у нее и нет еще взрослого имени, она только вступила в жизнь. Болото, на которое ты опустился, — ее земля. У нее нет пары, а сын ее матери недавно погиб. Поэтому она сможет прокормить тебя все то время, пока будет длиться договор. Шестьдесят раз по земному счету ты увидишь ту дальнюю звезду. Запомни ее — это твой маятник. А затем ты покинешь нас.

— Но как же вы надеетесь, что я поверю этой девушке, если заранее знаю, что она солжет?

— А разве вся твоя жизнь до этого не была прикрытой ложью? — вопросом на вопрос возразил Главный. — Она солжет тебе в такой же мере, как и ты ей. Но не будем больше об этом. У нас в запасе мало времени: только пока то созвездие не опустится к горизонту. Мы все голодны, да и хотелось еще расспросить тебя о твоем полете; теперь между нами все ясно, нам не к чему враждовать. Так как ты будешь называть девушку Орры?

— Бирбала, — наобум сказал Зенит.

Сочетание звуков показалось ему комически-нелепым, под стать той буффонаде, которая совершалась вокруг него.

— Бирбала, ты нас накормишь? — мягко спросил Главный в пространство.

И она тотчас возникла перед ним, словно невидимо перескочила отделявшее их пространство. Мужчины двинулись за нею.