Диалог с лунным человеком

— Мы боимся не вас. Не вашей техники и не вашего интеллекта. Мы просто не хотим вас. Галактика состоит из множества проявлений жизни. Но все они — как несообщающиеся сосуды. Мы живем на своем острове во Вселенной, вы — на своем. И так должно оставаться.

— Почему же?!

— Потому что есть инстинкты, которые нельзя переступить. Нас охватывает отвращение, когда мы наблюдаем вашу планету— копошащееся обилие живых существ. Людей так много, они наступают друг на друга… Это и породило в вас клубок противоречий: способность убивать и сострадание к жертве. Законом вашей натуры стали изменчивость и нелогичность.

— Кроме людей на Земле есть еще звери, — сказал Зенит с мстительным чувством. — Они тоже дышат, убивают и едят. А в воздухе летают птицы, некоторые из них хищные. В почве гнездятся насекомые. Каждый наш вдох и выдох извергает или поглощает миллионы бактерий. Земля населена гораздо плотнее, чем вы думаете.

Его слушали с возрастающим ужасом. Он вглядывался в полутьме в их голубоватые лица и вдруг лукаво усмехнулся.

— И все-таки вы похожи на меня, как братья. О, голубые мои братья!

— Что значит — голубые? — пробормотал кто-то, видимо, не вдумываясь в свой вопрос, но поглощенный всем услышанным.

— Такими я вас вижу, — небрежно отозвался Зенит. — Братья, не признающие нашего родства, — продолжал он, — а между тем вся разница между нами в том, что мы богаты, а вы бедны. У нас есть собственная горячая звезда и много света, а вы питаетесь крохами далеких излучений. Земля развивалась яростно, щедро, а Орра сжалась в своих потемках. Скажите, много ли на Орре видов живых существ и растений?

— Их нет, — отозвался тотчас один из орритян. Поспешный ответ вызвал неодобрение Главного, как чутко уловил Зенит. — Мы существуем одни. И так было от начала времен. Мы прошли всю эволюцию сами, ступень за ступенью. Мы да светящиеся насекомые, лишенные разума, но необходимые для обмена веществ в Благословенном Болоте, которое нас кормит, ибо у нас никогда не было другого источника пищи и кислорода.

— Вот видите! — торжествуя, подхватил Зенит. — Вам нужно было лишь выжить, а мы могли выбирать.

— Вы богаты, — с четкими граммофонными интонациями прервал его Главный, — но не тем, о чем ты сейчас говоришь. Не безумной, слепой растратой сил. Вы богаты своим магнитным полем: ваша планета, которую ты именуешь Землей, хотя у нас есть для нее иное название, изначально защищена от разъедающего вакуума космоса, от смертоносных звездных частиц. А знаешь ли ты, что, пока земные организмы могли предаваться беспорядочному размножению и знали лишь одну заботу — насытиться, Орра была оголена перед космосом? Поэтому на ней мог развиться единственный вид живых существ, и уже в стадии бактерии их первой заботой было создание вокруг каждого новорожденного собственного защитного поля. До того как появились органы зрения и слуха, наши прасущества обладали магнитными оболочками. Это была жизнь гигантов или богов, ибо каждый заключал в себе собственную вселенную. Первые шаги разума на Орре были направлены на то, чтоб объединить разрозненные существа, защищать себя и планету сообща. Мы создали два пола, свели их в пары, а опыт старшего поколения полностью передавали только что рожденным…

— Но как же, — пробормотал потрясенный Зенит, — как это можно сделать?.. Ведь такова работа самой природы!

— И все-таки не она, а мы создали Орре искусственный магнитный пояс, — гордо отозвался Главный. — Мы сделали это многие тысячелетия назад, и с тех пор неутомимо поддерживаем собственный свод небес.

— Люди могли бы помочь вам, — горячо сказал землянин. — Почему не бороться с космосом вместе? Поверьте, что прав я, а не вы. Все во Вселенной сближается. Разве законы притяжения не держат вас и нас на одной веревочке? Что вы можете мне возразить?

— Только то, — холодно ответил Главный, — что люди — ненадежные союзники. Вы живете в кругу иллюзий, и эти иллюзии заменяют вам реальность. Вы воображаете мосты через вечность там, где их нет. Мы уже подивились вашей слепоте: добившись бессмертия, вы были бы вынуждены вскоре искать обратный ход, то есть думать, как уничтожить это бессмертие. Потому что оно обременительно, бесцельно и для человека, и для планеты. Но оставим столь обширные масштабы. Что самым ценным, привлекательным кажется тебе в твоем собственном существовании? Ответь нам, пришелец.

— Риск, любовь и справедливость, — не раздумывая, сказал Зенит, — то, что нельзя подделать.

— Подделать можно все, — наставительно возразил Главный. — Иллюзии фальшивы. А те, что ты назвал, — простейшие из иллюзий.

— Может быть, вы мне это докажете? Впрочем, как? Ведь на Орре не знают чувств.

— Ты прав. К счастью, мы берем во внимание лишь то, что есть на самом деле. Но нам ничего не стоит зеркально отразить и твое видение.

— Отразить — не значит пережить. Я разгадаю жалкий обман в ту же минуту.

И тут он впервые увидел, как они смеются. Их сотрясал хохот.

Они стали совсем похожи на людей.