Девушка в башне

Дмитрий махнул ей рукой, как всегда улыбнулся. Лишь его холодная трезвость давала понять, что, возможно, князь вовсе не был спокоен. Его город и бояре болтали, татарский посол приехал в их город за данью, а сердце велит ему сражаться, но разум советует подождать. И то, и другое требовало денег, которых у него не было.

– Я слышал, ты выиграл коня у Челубея, – сказал Дмитрий Васе, с привычной легкостью прогнав тревоги со своего лица.

– Да, это так, – выдохнула Вася. Слуга толкнул ее тарелкой в спину. Уже стояли первые блюда, слегка припорошенные снегом в пути по двору. Мяса не было, зато были всевозможные вкусности из муки, меда, масла, яиц и молока.

– Молодец, мальчик, – похвалил ее великий князь. – Хотя я не могу одобрить твой поступок. Все же Челубей – гость. Но таковы мальчики. Можно подумать, посол справился бы с кобылкой лучше, – и Дмитрий подмигнул ей.

До этого момента Вася ощущала боль из-за того, что Саша лгал великому князю: сама она не испытывала вины. Но теперь она вспомнила обещание служить и почувствовала угрызения совести.

Что ж, хотя бы один секрет она могла раскрыть.

– Дмитрий Иванович, – внезапно сказала Вася. – Я должен вам кое-что сказать… об этом после.

Касьян пил вино и слушал, но теперь резко вскочил с места и смахнул с лица свои рыжие волосы.

– Неужели мы не будем развлекаться на празднике? – пьяно проревел он на весь зал, заглушив Васю. – Разве мы не хотим веселиться?

Он повернулся к Васе с улыбкой. Что он делал?

– Предлагаю развлечение, – продолжил Касьян. – Василий Петрович – отличный наездник, мы в этом убедились. Что ж, я хочу проверить. Примете ли вы участие в скачках завтра, Василий Петрович? Перед всей Москвой? Я бросаю вам вызов, и эти люди тому свидетели.

Вася замерла. Скачки? При чем здесь?..

Довольные шепотки пронеслись по толпе. Касьян странно смотрел на нее.

– Я согласен, – растерянно ответила Вася. – Если позволите, Дмитрий Иванович.

Дмитрий довольно откинулся на спинку стула.

– Я не против, Касьян Лютович, но не припомню у вас коня, который бы сравнился с Соловьем.

– И все же, – с улыбкой ответил Касьян.

– Значит, мы тому свидетели, – закричал Дмитрий. – Завтра утром. А теперь ешьте и благодарите Бога.

Слышались разговоры, пение, музыка.

– Дмитрий Иванович… – начала Вася.

Но в это мгновенье Касьян споткнулся и упал на скамью рядом. Он закинул руку на ее плечи.

– Я подумал, ты можешь совершить оплошность, – прошептал он ей в ухо.

– Я устал от лжи, – прошептала Вася. – Дмитрий Иванович сам решит, верить мне или нет. На то он и великий князь.

Сидевший с другой стороны Дмитрий выкрикивал тосты за своего будущего сына, обнимая плечи почти улыбающейся жены, и бросал хрящи собакам у его ног. Огонь сиял все ярче с приближением полуночи.

– Это не ложь, – возразил Касьян. – Только пауза. Правда похожа на цветы: лучше срывать ее в подходящий момент.

Вася почувствовала на плечах жесткую хватку.

– Ты мало выпил, мальчик, – продолжил он. – Мало. – Он плеснул вина в чарку и протянул ей. – Вот, это тебе. Завтра утром мы поскачем, ты и я.

Вася взяла чарку и отхлебнула. Касьян медленно улыбнулся.

– Нет. Пей больше, чтобы мне было проще победить. – Он подался вперед и прошептал: – Если я выиграю, ты мне все расскажешь.

Его волосы почти задевали ее лицо. Вася замерла.

– Все, Вася, все о себе и твоем коне – и том хорошем голубом кинжале у тебя на боку.

Вася открыла рот от удивления. Касьян выпил залпом свое вино.

– Я уже был здесь, – сказал он. – В этом тереме. Много лет назад. Я искал кое-что, что потерял. Потерял для себя. Почти. Но не полностью. Как ты думаешь, я найду это снова, Вася?

Его глаза были блестящими и далекими. Он притянул Васю к себе. Ей стало не по себе.

– Послушайте, Касьян Лютович… – начала она.

Она почувствовала, как он напрягся и слушал, но не ее. Вася замерла и медленно поняла тишину: старую тишину за ревом и голосами на пиру, тишину, которая медленно заполнялась дуновением зимнего ветра.

Вася забыла о Касьяне. С ее глаз словно спала пелена. В вонь, дым и шум боярского пира в Москве тайком пробирался новый мир, чтобы праздновать со своими людьми.

Существо под столом, в роскошных лохмотьях, пузатое и с длинными усами, деловито собирало крошки. «Домовой», – подумала Вася. Это был домовой Дмитрия.

Крошечная женщина с лохматыми волосами сновала между тарелок и изредка опрокидывала чарки неосторожных бояр. Это была кикимора: иногда у домового была жена.

Сверху раздался шорох крыльев. Вася взглянула в немигающие глаза женщины, прежде чем она исчезла в дыме высоких стен. Васе стало не по себе, ведь птица с головой женщины была воплощением судьбы.

Вася чувствовала на себе взгляды тех, кого видела и не видела. «Они смотрят и ждут… но чего?»

Вася посмотрела на дверь и увидела Морозко.