Девочка со спичками

Она осторожно двинулась вдоль железного дома и заскользила глазами по окнам. Мечникова нажимала на запястье и фиксировала особенно крупные «шары», чтобы составить первичный ландшафт психики Соколова. Воспоминания сияли за решетками бордово-фиолетовым, кроваво-красным, иссиня-черным, как слипшиеся градиенты, как перекрученные жилы и цепи, – будто в изнанку сознания, в этот чулан под лестницей кто-то запихал комки плотной неоновой пыли. «Капсула» не показывала содержания «шаров» полностью, но хорошо определяла их вес, возраст и тональность – чтобы в глубоком серфинге проводник мог купировать протуберанцы, откуда бы они ни пришли.

– Арина Соколова, – медленно и четко произнесла Кира.

Шары не реагировали.

– Мама.

– Папа.

«Ага, как бы не так».

Воспоминания лишь слегка подрагивали в ответ на слова Киры. В глубине комнат и вовсе скрывались субстанции, похожие на ледяные кубы, заполненные изнутри бурлящей черной нефтью.

«Вот это блоки, просто гигантские. Он запаивает воспоминания, он их… изолирует».

Кира стала наугад прикасаться к шарам, которые лежали ближе всех к решеткам. За двадцать минут она перебрала все мало-мальски «внятные» воспоминания: пара особенно яростных драк во время учебы в военном училище, сумбурное, но блистательное поступление во ВШЭПР – она даже пару раз рассмеялась, просматривая его: Соколов там был совсем юным, тощим и каким-то трагически серьезным. Кира хорошо изучила доступные факты биографии президента и знала, что его отец тогда уже был мертв. Карьера Соколова в те времена шла в гору, и ему полагалось бы успокоиться, но Кира в буквальном смысле видела, как сильно Игоря подкосила смерть отца. Перекрученная на все лады сцена самоубийства фигурировала, кажется, в пяти или шести шарах, и все они пульсировали красным.

«Эх, не дочистила в прошлый раз, надо будет при случае пройтись снова».

В «пиковых» воспоминаниях Соколов почти всегда был мрачным, раздраженным или печальным – но, странное дело, как только к нему кто-то обращался, он тут же расцветал улыбкой и тянулся ко всем, и вокруг него сразу возникали маленькие группки людей. Он был как черный магнит, а они – как завихрения металлических крошек, человекоподобные снежинки, – и это было не что иное, как его будущее окружение. Внутри него гудели бесконечные и бесстыдные в своей роскоши вечеринки – и бесконечные же совещания в полутемных комнатах с людьми сильно старше него; одинокие тоскливые вечера непонятно где или, наоборот, шумные афтерпати и секс с невероятными, запредельно красивыми женщинами, с какими-то фантомами, усыпанными блестками, – и очень, очень много строчек кода.

Нигде об этом не писали, и Киру это сильно удивило, – но Соколов, судя по всему, в прошлом был неплохим программистом. Он кодил постоянно – она видела это – сначала в реальности, когда был помладше, а потом, по мере восхождения по социальной лестнице, все чаще мысленно, особенно во время изнурительных обсуждений чего-то крайне важного, что люди из «шаров» бормотали ему на ухо глухими неразборчивыми голосами.

Кира уже порядком подустала от несвязных отрывков, когда остановилась рядом с окном, где плавали гигантские коричнево-черные «пики». Смотрелись они опасно и подозрительно, но, сколько бы она ни тянула руку, дотронуться не получалось.

– «Капсула», слушай запрос. Он должен был прийти. Почему он не пришел. Он должен был прийти, – Мечникова повторяла фразу из первого открывшегося ей сегодня воспоминания на все лады – в надежде, что триггер сработает. Наконец ближайший к ней шар легонько качнулся, кончик среднего пальца прикоснулся к сияющей сфере – и Кира нырнула в бурое месиво.

* * *

634up98p9f.dxzjz;’vjΩæƒ˚zjv’k

Дышать. Я не могу дышать.

– По… могите!.. А-А-А!

Если я утону, все будет зря. Солдаты сожрут меня. Они внизу, я знаю.

– Помоги-и-ите-е-е!

Оно меня засасывает, пожалуйста, пусть кто-нибудь придет… Но ты же знаешь, придурок, тут никого нет, километры леса и болота, и больше ничего, ты сам виноват, сам решил бежать – так что никто не придет, ты никому не нужен…

634up98p9f.dxzjz;’vjΩæƒ˚zjv’k

– Дина, не смотри на меня так. Да, я попал в топи. Но уже все хорошо. Нет, я не хотел сбегать. Я сам не знаю, зачем это сделал. Ми… Михаил Витольдович не в курсе. Надеюсь. Но я же вернулся. Ты же меня не сдашь? Я вернулся. Вернулся к тебе.

Какая же она красивая. Даже сонная. Какая красивая.

lhjFJLE: P#(*OEnjdnc;fd

– Соколов? Вы должны были прийти на прошлой неделе. Почему не пришли?

Ого, живой препод, а не нейронка. Интересно.

– У меня есть справка. Грипп.

– Ладно, проходите. Только в виде исключения. Очень просили вас посмотреть. Так-с, ну что тут? Экстерн, сто восемьдесят пять задач. Malbolge, C++, SQL… Готовились хоть?

Ты удивишься, дедуля, но я могу все.

– Да, я готов.

lhjFJLE: P#(*OEnjdnc;fd