Девочка со спичками

Но ее нерациональная, нелогичная часть отчаянно тянулась к этому сгустку сомнений и паники на полу. Она не могла понять, почему Игорь так долго отказывается верить в свою смерть и пытается все как-то исправить – и получает удары, и продолжает бежать, выбиваясь из сил.

И в этом таилась непреодолимая преграда на пути Макс к полному обретению гармонии со смертью. На пути к успокоению. К беспамятству, земле и темени.

И она легла напротив и посмотрела ему в лицо.

Смотрела с болью, через отвращение, как ужас накатывает на него волнами, – и ей бесконечно, до одури хотелось признаться во всем прямо сейчас. Доказать, что они во сне, предложить двойное самоубийство, прыгнуть с крыши – что угодно, только бы прекратить эту пытку, только чтобы он перестал сейчас сгорать заживо прямо при ней.

В панике она обхватила его и закричала:

– Ты не умрешь! Слышишь?! Ты не умрешь! Не здесь и не сейчас! Смерть не выбирает таких, как ты! Ты лаки мен! Ты не хочешь ее, и она тебя тоже, ты все это выдумал! Вспоминай, вспоминай, почему? Почему ты это придумал, почему тебе надо умереть? За что? С чего все началось?

– Я не знаю, не знаю, не знаю….

И вдруг он замер.

Она насторожилась.

– Макс, я… Я вспомнил… Какой-то бред… Но нам точно надо в это место. Придется поискать, но я знаю, что это оно. То, с чего все началось. Ты сказала, и в голове будто щелкнуло. Это оно и есть. Это оно и есть…

Девушка затихла, боясь спугнуть это состояние прозрения, – если то, о чем говорит Соколов, и правда изначальное, Первопричина, значит, рядом хранятся и самые страшные его тайны, среди которых, возможно, – ключ к ее катастрофе.

– Я тебе верю. Я верю тебе. Мы обязательно пойдем туда.

– Поедем… – Соколов сразу обмяк в ее руках от этого призрачного шанса на спасение. – Это далеко. Ты обещаешь, что мы поедем?

– Да. Дашь ногу посмотреть?

Он кивнул, и Макс, сжимаясь от неясного предчувствия, сменила ему повязку.

После этого Игорь почти сразу вырубился прямо на полу перед ней. А она все не могла успокоиться, так и просидела рядом всю ночь, глядя в его заострившееся, измученное лицо, изучая эти отталкивающие черты, которые стали для нее единственным символом надежды – пусть и не на светлое (возможно, темное), но все-таки будущее в этом проклятом, бесконечном и бессмысленном сне.

* * *

Макс распахнула дверь Geely и вышла за ним наружу.

Соколов стоял посреди бескрайнего моря рыже-коричневого песка и хмурился.

Дальше была только пустошь.

Макс знала, что пустошь не сулит ничего хорошего. Выжженное, полное отмерших воспоминаний место. Глубокие слои подсознания, которые влияют на нас больше, чем мы бы того хотели, но всегда остаются невидимыми и недоступными – в обычном состоянии.

Мертвый песок клубился под ногами поземкой, и Макс с тревогой почувствовала, что если стоять на месте долго, не меняя положения, то ноги начинают потихоньку увязать, как в болоте.

Она сделала шаг вперед, отклеив ноги от чавкающей поверхности.

Соколов выглядел обеспокоенным: его подсознание явно противилось такому грубому вторжению.

– Что это за пустыня такая? Посреди Подмосковья?

– Это карьеры. Раньше тут была разработка, мел и глина, они смешались, и получилось вот такое. Сейчас ее забросили – бюджета нет, кажется. – Макс врала напропалую, выдумывая на ходу, стараясь удержать Игоря на волне раскрытия глубинных воспоминаний.

– А-а-а… – протянул он, силясь сложить запутанные обьяснения воедино и извлечь смысл. – Хорошо. Тогда мы точно должны вернуться, я не знаю этого места.

– Но ты же сам велел мне ехать сюда, ты указал это место на карте, значит, помнишь его?

– Э-э-э… Мне казалось, я помню. До тех пор пока не увидел это.

– Слушай, это всего лишь карьер, – сказала она беззаботно, но ее начало трясти, потому что она ощутила: то, что он там прячет, – действительно Первопричина. – Мы просто пройдем по диагонали, я уверена, так будет быстрее. Вон, смотри, там на горизонте какое-то темное здание, может, нам туда?

Соколов молчал. По его лицу пробегали волны неконтролируемого страха.

– Мне просто не нравится это место, – глухо выдал он наконец, глядя в пространство.

Ветер шумел, оранжевая поземка осыпала его кроссовки, он переминался с ноги на ногу.

– Слушай, ну мы быстро пройдем, и все. – Она ласково заглянула ему в глаза и, секунду поколебавшись, взяла его за руку. – Ты же хочешь вспомнить пароль?

Соколов шарахнул ее глазами:

– Макс, что происходит?! Зачем мы туда идем? Почему нельзя пойти другим путем?

– Другого пути нет.

Она протянула ему карту (боже, благослови «Капсулу», которая тут же сгенерировала туда подробную карту с этим злополучным карьером). Карьер находился у самого края, а за ним – несколько отдельно стоящих объектов, похожих на дома. Дальше карта кончалась.

– Блядь… Как это все… – Он сжал кулаки. – Сам тебя сюда затащил, а теперь стою на месте. Но я не могу этого объяснить – просто внутри меня как будто все кричит: «Не ходи туда, не ходи туда!» Как это понимать?

– Эй, эй! – Макс взяла его за плечи. – Посмотри на меня.