Девочка со спичками

– Да… – нехотя согласился Соколов.

Они разошлись в разные стороны, постепенно переходя в другие комнаты, включая световые панели жестами, выдвигая полки и высыпая их содержимое на белые пушистые ковры, разворачивая проекции над бесконечными пустыми столами. Игорь делал это машинально, как робот, двигаясь по периметру без всякого энтузиазма.

Макс же шарила в его личных вещах с наслаждением, без стеснения, и иногда просила Соколова прикасаться к проекциям или смотреть в камеры, чтобы снимать блокировки с запароленных гексабайтов данных.

Читать во сне было очень сложно, но девушка искала не только тексты – главным образом видео: прямые слепки воспоминаний, которые можно было легко просмотреть или скопировать.

Она методично шла вдоль стен и открывала белоснежные шкафы, яростно выбрасывала оттуда гаджеты, одежду, рубашки из дорогого шелка, брюки и футболки, носки и трусы; они летели на пол, Макс хладнокровно наступала на них и шла дальше, оставляя зияющие дыры открытых секций среди идеально подогнанных друг к другу блоков; она будто раздевала Соколова догола на людной улице, уличала, обвиняла, обнажая все самое чувствительное и сокровенное, – но ничего о теракте так и не находила, и это доводило ее до исступления. В какой-то момент она наткнулась на матовую стеклянную дверь ванной, потолкалась в нее – та не открылась – и пошла дальше.

Соколов же сел за стол и начал водить ладонью над синим неоновым шаром. Тот молча выбрасывал проекции каких-то кабинетов, собраний, рук, что двигались в воздухе и по пластиковой бумаге, записей с камер – ничего не понять, не разобрать, все сливается, газ мешает, проклятый газ, теперь я ничего не помню и не понимаю, совсем ничего, кто же я, кто я…

«Капсула» старательно мылила мысли и зону зрения Соколова, и поэтому все, что он находил, представляло собой информационный кисель, смесь слов и цифр, расставленных в хаотичном порядке.

Макс подошла, встала у него за спиной и напряженно сканировала глазами все, что он открывал: какие-то указы, закрытые совещания Минобороны, правительственные награды, информационная безопасность, списки депутатов и министров, еще, глубже, сильнее, давай, не стесняйся, покажи мне свое грязное белье…

– Теракт. Теракт Двенадцати школ! – вскрикнула она.

– Ты хотела сказать, Двенадцати банков? – с тревогой обернулся Соколов, сидя в крутящемся кресле.

– Да, да! – Она стиснула зубы.

Снова ничего. Они поискали по другим запросам, но все было не то, какой-то мусор, жалкие крохи среди тонн ненужной информации, среди списков зарубежных счетов и финансовых цепочек, госконтрактов, особняков на чужие имена – все это финансовое дерьмо Макс совершенно не интересовало.

– Ну же! Дай мне хоть что-нибудь про теракт! – Яростный рев, смешанный со слезами. – Я не хочу вечно ждать!

Он аж пригнулся. Макс резко развернула его к себе на стуле и отошла на два шага назад, доставая пистолет из сумочки.

– На колени.

Он побелел, послушно опустился на пол, сложил руки за голову.

– Что ты сказал на входе? Отвечай!

Лицо Соколова вытянулось от удивления – будто он сам не знал или забыл, что произнес.

– Говори! Это пароль от твоих секретных архивов? Что ты им сказал?! Они тебя пустили без проблем, даже с бомбой! Что. Ты. Им. Сказал?

– Я… я точно не помню. Это была фраза… Она показалась мне странной, но я откуда-то знал, что должен сказать ее.

– Твою мать, так скажи ее мне!

Макс с перекошенным от злости лицом приставила ему пистолет ко лбу.

Он судорожно вцепился руками в палас:

– И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем.

– Что?.. Что за бред?

Он повторил быстрее и громче:

– И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем.

– Ясно…

Она со слезами на глазах опустилась на пол, сунула пистолет в сумочку, сбросила туфли и обхватила ладонями виски.

– Скажи это своему… ш-шару… – дернула Макс подбородком в сторону синей сферы, его виртуальной помощницы Кристин, чуть не назвав ее по имени.

Игорь с трудом встал, цепляясь за кресло, и наклонился к столу.

– И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем.

Раздался легкий щелчок, который слился с другими: сотни щелчков, как шелест дождя, наполнили небоскреб и смешались с еле слышным писком дверей по всему зданию – теперь они все были открыты.

Они охнули, подняли головы, а в стене – в нескольких метрах от них – открылась замаскированная секция.

Макс подбежала, сунула туда руку и ругнулась, вытащив на свет ту самую ракетку, которую она привезла Соколову из Питера.

– Я не верю… Ты хранил это в секретной секции?.. И все?

Он с опаской подошел к ней, увидел ракетку – и пол содрогнулся снова. На этот раз удар сотряс все тело небоскреба, как будто в него врезался метеорит.

– Макс… что это?.. Это землетрясение? В Москве? – Игорь испуганно расставил руки и ноги, пытаясь удержать равновесие.