Девочка со спичками

Макс знала из стримов Соколова, что это его любимая резиденция, фактически дом, защищенный от и до, технологичный и элегантный, как космический корабль, – но сейчас Игорь смотрел на него и совсем не узнавал.

Он впервые за весь сон выглядел более-менее спокойным, если не считать тревожной складки, что залегла между бровями с момента, как Игорь обнаружил на себе бомбу.

Новый черный костюм, точь-в-точь такой же, как он носил в реальности, только на размер больше, чтобы скрыть жилет с бомбой, невероятно ему шел. Соколов снова напомнил Макс нервного Джеймса Бонда из старых зернистых 2D-фильмов.

В руках Игорь держал букет пушистых зеленовато-белых роз – они купили их, чтобы сойти за парочку, якобы живущую наверху в одном из роскошных пентхаусов.

– Башня, кажется, в глубине всего этого… – Он неуверенно повернулся к Макс и застыл: до того он видел ее только в спортивных штанах, толстовках или джинсах, а сейчас перед ним стояла хрупкая Дюймовочка в стекающем с плеч платье чуть ниже коленей, усыпанном кристаллами цвета шампанского. Идеальная кожа Макс сияла, тонкие руки сжимали черный бархатный клатч.

– Нравится? – Она покружилась перед ним, дразня. – Это Chanel.

Кира никогда не позволяла себе так наряжаться в реальности из-за шрамов – но это был всего лишь сон, к тому же автоном умел печатать любую одежду. На ногах блестели бежевые туфельки с красными подошвами – это была вариация тех туфель, которые она носила при Соколове в научном центре и которые Игорь давным-давно, дождливой ночью на аллее, в шутку попросил снять. Сейчас Макс распирало от мстительного смеха и осознания, что Игорь никогда, ни за что узнает в ней Киру Мечникову, даже если поднять перед его носом табличку с именем, – и поэтому она может творить с мозгами и сердцем Соколова все, что захочет.

– Тебе… очень идет. – Он моментально вспомнил свою балетную осанку и выпрямился.

Макс приняла розы.

– Выглядим подозрительно, возьми меня за руку, – сказала она сквозь полусомкнутые губы, когда они входили в распахнутые стеклянные ворота высотой в несколько этажей. Створки были сложены из треугольных зеркальных секций, в которых на мелкие кусочки разбивалось отражение Сити.

Оба вздрогнули – перед ними вдруг оглушительно запищала висящая в воздухе футуристичная арка металлоискателя. Трое дюжих охранников и несколько роботов двинулись навстречу, мягко беря их в кольцо.

– Не бойся, – тихо произнес Соколов.

«Это ты мне сейчас, а не я тебе?!» – вскинула брови Макс.

Он что-то сказал на ухо одному из мужчин, и охранники поспешно отошли – только рамка продолжала мигать, как огромный кровавый рот.

Игорь прошел под рамкой и подал Макс руку с другой стороны. Она удивленно протянула руку в ответ.

И они пошли длинными коридорами со множеством хитро продуманных лифтов, которые двигались и вертикально, и горизонтально, а лестницы преломлялись неестественно, как на картинах Эшера, но Соколов этого будто совсем не замечал и просто вел ее за собой. Она видела только его спину – спокойную, уверенную спину человека, который пришел к себе домой.

Соколов вдруг остановился посреди коридора, немного постоял у абсолютно ровной, блестящей, как обсидиан, черной стены.

Камера, узнав его, открыла дверь в апартаменты.

Внутри располагались бесконечные кабинеты, безликие и очень светлые; они перетекали в спальни с пустыми кроватями, похожими на горы снега; коридоры словно вели в другую реальность, без единой полочки, фотографии или милой безделушки, и подсвечивались по контуру металлических плинтусов серебряным холодным светом. В конце концов Макс и Соколов поднялись еще выше, в пентхаус, на маленьком стеклянном лифте в форме пятиугольника – даже он был в этих колоссально огромных апартаментах с окнами в пол, которые выходили на все стороны света.

И тогда она наконец увидела Комнату – ту самую знаменитую комнату из его стримов.

Соколов стоял спиной к Макс и дышал – она видела – очень глубоко.

Ноги болели от каблуков; она опустилась на край белоснежной кровати, на которой, казалось, никто ни разу не спал, и сказала чуть слышно:

– Как ты тут живешь…

«…это же аквариум. А ты в нем – золотая рыбка для развлечения толпы».

Он будто услышал ее мысли и обернулся, пытаясь придумать оправдания, хотя даже не был уверен, что это его дом. Соколов смотрел на нее тревожными глазами совы и молчал, потом оглянулся вокруг, пытаясь – нет, даже не вспомнить, а ощутить телом правду, которая скрывалась за пеленой беспамятства.

– Я не знаю, Макс… Но, боюсь, у банковского клерка не может быть такой квартиры. Тогда кто я такой?

Она вдруг почувствовала сквозь тонкие подошвы туфель пугающую вибрацию поверхности – словно небольшое землетрясение. Обычно так в пре-сне «Капсула» захватывала воспоминания – а в глубоком серфинге это было предвестником протуберанца.

«Спокойно делай свое дело».

Макс стала незаметно потирать запястье с браслетом.

– Игорь, послушай, нам нужно найти пароль. И любые документы о теракте. Все, что сможем достать.

Он смотрел на нее как загипнотизированный. Пол больше не двигался.

– Ты меня понял?