Девочка со спичками

Это был бушующий тайфун, звериная ярость, которую Соколов не контролировал – только стрелял как заведенный, пока не кончились патроны и вокруг него не застыл воздух, холодный и неподвижный, как куски прессованного льда. Теперь к нему больше не могли пройти ни те ни другие.

«Капсула» защитила его, но Соколов даже не понял как – он просто вырезал себя из толпы этими выстрелами, и моментально ослабел, и мог только стоять и в ужасе вдыхать заледеневший воздух.

– Садись!

Салон Geely зиял перед ним черной дырой.

Он уставился на сидящую внутри девушку безумными глазами:

– М-макс?.. Что со мной было?.. Пистолет… он же не…

– Садись скорее!

И они провалились в улицы, и толпа пропускала Geely, почти не касаясь бортов, – как черный нож, он резал плоть города – неуправляемую, мятущуюся плоть, – а Макс рвала руль то вправо, то влево, катая по полу какие-то выпавшие из бардачка безделушки.

Только на выезде из Нового города в Старый он смог посмотреть на нее. Макс натянула его толстовку поверх блестящего платья, ее знобило, она все еще была босиком, капюшон свисал почти до носа. Метнула в него рысий взгляд, и снова – на дорогу.

Он не спросил ее, куда они едут. Пистолет остался на площади перед Башней – и почему-то Соколову стало даже страшнее, чем раньше, ведь теперь они были абсолютно равны и от этого цельны, и это означало новые правила игры, не известные никому из них.

Макс остановилась на каком-то перекрестке. Снова горел красный, и глаза ее блестели, как у дикарки перед пламенем, хотя никакого огня рядом и в помине не было.

Навстречу им, завывая, летел полицейский болид.

Девушка пригнулась, схватила Соколова за шею и опустила ниже уровня лобового стекла.

Ее пальцы были холодными, края рукавов – шершавыми, но Соколову хотелось орать от восторга, потому что она как будто наконец признала в нем человека и посвятила в странный рыцарский орден имени себя – хотя Макс больше напоминала ведьму, с которой вместе не страшно даже сгореть на костре.

Он смертельно хотел поцеловать ее.

Но Макс уже разомкнула руки и изо всех сил нажала на газ, отпуская Соколова, – и это было лучше поцелуя.

Это была свобода.

Маленькая Венеция

Макс подергала наручник: рука Соколова держалась намертво.

– Иди-иди, только окно закрой. – Игорь будто пытался ее успокоить.

Снаружи, с улицы, доносились переливы арф и бравурное пение ненастоящих гондольеров. Квартал, в котором они остановились, находился в Старом городе и носил вычурное название Маленькая Венеция. Там располагалась самая крупная пешеходная артерия города, изрезанная искусственными каналами с разукрашенными на итальянский манер лодочками. Пошло, грубо, вторично – но это пользовалось колоссальной популярностью у приезжих. Макс, чтобы не привлекать лишнего внимания, сняла квартиру за обезличенные токены в туристическом центре, где постоянно клубился народ и триггерились камеры, поэтому полиции гораздо сложнее было кого-то найти.

Соколов сел на пол у батареи и устроился поудобнее, вытянув ноги и подняв закованную в наручник руку.

Макс нерешительно начала выкладывать из автонома еду – сникерсы, сэндвичи, поставила рядом воду и несколько банок колы.

– Не надо. Не оставляй ничего. Чем хуже мне будет, тем быстрее я вспомню. Ты же сама это говорила.

– Голод не помогает тебе вспомнить пароль. Вспомнить теракт.

– Просто голод – да. Но не с газом.

Она помолчала.

Он кивнул на столешницу, где лежала включенная ручка-диктофон:

– Ты всегда сможешь вернуться… Когда посчитаешь нужным. Не бойся, ты ничего не пропустишь.

Игорь смотрел на Макс с надеждой – но только она знала, что это ложная надежда. Пароля не существовало.

«Что же я делаю… Что я делаю… Ну почему, почему ты не хочешь просто дать мне то, что нужно… Что ты за упрямый баран…»

– Забирай это. – Игорь безмятежно улыбался. – Все будет хорошо. Сегодня я точно вспомню.

Она собрала еду и спрятала в рюкзак. Чуть помедлив, подошла к окну, посмотрела в него – Маленькая Венеция даже в десять утра была полна туристов. Подергала за ручку, проверила, нет ли в рамах щелей.

Нажала кнопку на подоконнике, и стекла потемнели, переходя в режим штор.

Вожделенный баллон с газом уже стоял на кухонной столешнице и тускло сиял серебром в полумраке. Словно повинуясь какому-то чутью, Макс забрала его из банка в день старта серфинга – просто на всякий случай сунула в автоном с мыслью «Может, пригодится».

Много позже, вечером того дня, когда они сбежали из Башни и у двери съемной квартиры («Сдается посуточно молодым парам без детей») пытались открыть заевший бокс с карт-ключом, Соколов вдруг сказал:

– Я понял, что поможет мне вспомнить. Нам нужен такой же газ.

И тогда все сошлось: снореальность весьма удачно порой подкидывала Кире те вещи, которые могли помочь развитию сюжета, – в этом «Капсула» мало чем отличалась от обычной VR-игры, работая по схожим законам.

«Это просто еще один способ. Не хуже и не лучше других. Помни, зачем ты здесь – чтобы узнать правду».

Она положила баллончик у ног Соколова.

Игорь кивнул ей, подбадривая, – и Макс дернула за чеку.