Дело о демонах высших сфер

— Нет, господин Номо, — отказал ему Мем. — Я не поощряю арданских упражнений в перекладывании вины друг на друга, которыми легче легкого заниматься наедине. Говорите при всех. Чтобы все слышали. Что случилось с вашим дядей? Где он сейчас?

— Он… уехал из города.

— Один?

— Он отослал семью еще в тот день, когда вы его уволили.

— Когда он уехал и куда?

— Четверть стражи назад. Я… не могу сказать при всех. Боюсь.

— Чего вы боитесь? — ласковым голосом проговорил Мем, поднимаясь из-за стола.

Номо набычился и заложил за спину руки.

— Он пришел ко мне за советом, — вмешался Лурум. — Сказал, что Адар явился среди ночи в окровавленной одежде, сообщил ему, будто Рихон мертв и нужно спасаться, искать защиту, пока не поздно.

— Так и было, — еле слышно произнес Номо. — Я и побежал…

— Еще Адар якобы сказал, что Рихона во время дождя убили вы, господин префект, — продолжил Лурум. — Вон, и обувь у вас до сих пор мокрая…

Мем, уже сделавший в сторону Номо пару шагов, остановился.

— Вам повезло, — проговорил через несколько ударов сердца он. — Я даже не знаю, что на это ответить.

— Можно посмотреть на ваши руки? — попросил Лурум.

Мем поднял ладони.

— Бросьте, — сказала госпожа Мирир. — Незадолго до окончания и сразу после дождя мы втроем стояли на крыше и смотрели на пожар. Карантин горит. Адар сам убил Рихона. А вас считает дураками.

Лурум усмехнулся и тщательно ощупал и осмотрел у Мема края рукавов и кафтан на плечах. Потом развел руками.

— Я уже не знаю, кому верить, — признался он. — А незадолго до окончания дождя? Кто из вас где был?

— Если бы я убил Рихона во время дождя, — наконец, нашел себе оправдание Мем, — во-первых, я сам был бы мокрый, как речной черт. Во-вторых, кровь с циферблата часов и с постамента начисто смыло бы. Вы видели, сколько с неба лилось воды? А там и сейчас все в крови. Сходите, удостоверьтесь.

— Я ночевал у дяди в доме, потому что он отослал всех домочадцев и прислугу, — вдруг торопливо стал рассказывать Номо. — Кто-то должен был там караулить. Он прибежал, словно не в себе, руки и вся одежда в крови! Сказал, будто пошел по делам к Рихону, а там узнал, что Рихона среди ночи срочно вызвали в префектуру, прислали за ним от префекта прямо в дождь. Дядя пошел к префектуре и нашел Рихона на площади, наколотого на часы, как жук на булавку! Еще живого! Дядя хотел его снять, но Рихон подергался и умер. Помочь было нечем, и за дождем дядя услышал патруль. Чтоб его не приняли за убийцу, он быстро ушел оттуда.

— Я все-таки выпишу ордер на его арест, — покачал головой Мем. — И при встрече передайте господину Адару, что он поразил мое воображение. Почему он решил, что Рихона убил я? Почему он решил, что я представляю для него угрозу, от которой нужно бежать, искать защиты и спасения?..

— Но… вы же его враг, — растерянно проговорил Номо.

— Вас с дядей ледяная муха, что ли, покусала?! — возмутился, в конце концов, Мем. — Шляетесь под дождем, бросаетесь обвинениями… Он ушел отсюда — я про него забыл. Вы думаете мне в Арденне больше делать нечего, кроме как тешить ваше самолюбие тем, что я про вас неудачников, думаю и помню? Может быть, еще и строю планы мести, словно я идаши?..

Номо отступил от дежурного стола ближе у Луруму.

— Дай сюда, — Мем протянул к Номо руку. — Давай, я тебе говорю!

Номо отступил еще дальше. Мем сделал к нему шаг, Номо повернулся и бросился бежать. Лурум подставил ему подножку. Молодой инспектор растянулся во весь рост, вскинув руки. Из рукава у него вылетел и заскользил по полу трехгранный стилет в пядь с ногтем.

— А вы не охренели ли, господа, нарушать все правила, которые я вам до утра установил? — поинтересовался от входа в общий зал доктор, наступая на подкатившееся оружие. — Вы думаете, пещерная лихорадка — это вам шутки, что ли?

* * *

Рука у Мема опять болела. Наджед снял швы с трех дырок из четырех. Четвертую снова пришлось надсекать и закладывать лекарство.

— Всем вам здесь повезло, — порадовал он Мема, пока тот морщился и сопел от прикосновений пинцета и скальпеля. — У мальчишки обычное воспаление легких. Дело серьезное, но… Мне нужно забрать сиделку. У меня появился другой тяжелый пациент. Есть у твоего секретаря кто-нибудь из родственников, кто мог бы о нем правильно позаботиться?

— Есть. Его дед хочет устроиться привратником ко мне в усадьбу.

— Ну и заберите его отсюда. Его бы подкормить. Тощий, как рыбий остов.

— Что за новый пациент? — спросил Мем, чтобы самому меньше говорить сквозь стиснутые зубы. Пусть лучше доктор что-нибудь расскажет.

— Комедия, — без тени улыбки отвечал Наджед. — Звезда местной медицины, ректор арданской медицинской школы. Наверное, знаешь уже — доктор Ифар. Кто-то, недовольный лечением, ткнул ножом ему под ребра. А зашивать позвали меня. Сколько бы он ни кричал со своей кафедры, что живодеров, которых учат оперировать на животных, и трупорезов, расчленяющих мертвых, он не потерпит в своем городе, но своим ученикам, которым технику кровопускания показывает на куске мыла, а ампутацию на брюкве, он собственное здоровье не доверил…

— Почему в префектуру не послал? Ведь это преступление.