Дело о демонах высших сфер

Дальнейший день в префектуре прошел бездарно. После северного прохладного дождика город опять накрыло южное пекло. Только, на этот раз, влажное и очень тяжкое. От него не спасали даже толстые стены префектуры. Жара давила и накрывала всех сонной мутной одурью. Это отражалось и на посетителях префектуры, и на ее сотрудниках. Мем посмотрел-посмотрел на это жалкое подобие бумагомарательной деятельности и, чтобы не совершить чего-нибудь лишнего или, наоборот, не упустить необходимое, ушел в свой кабинет. Закрылся там и сидел, тупо уставившись в схему, которую они придумали и написали ночью в папке с кляксой. Потом он ходил от стены к стене. Потом снова смотрел на исписанные и изрисованные страницы. Думать Мем не мог вообще. Полезные мысли едва шевелились, словно полудохлые садовые черви в засуху. Вместо дела в голову лезла всякая хрень. Вроде того, что он подставляет весь свой ближний круг, включая жену, под удар, если вдруг сложный технологический план Намура не сработает. Что он будет виноват перед всеми, кого знает, а они могут оказаться виноватыми либо перед Римеридом, либо перед киром Хагиннором в том, что знают его. И прочая ерунда, в которой и заключается наибольшая сложность доверия людям. Доверие вещь обоюдоострая. Начнешь кому-то доверять, включать его в свои расчеты, а с него потом за твои же промахи шкуру спустят…

Ожидать у моря погоды было Мему не по характеру. И сделать ничего уже нельзя. Механизм запущен. От Мема в нем зависит многое, но и от других не меньше. Сейчас он ждал Намура и ждал письма с ответом. Больше всего ждал, что вернется имперский флот и не придется самому решать проблемы государственной важности и масштаба. Мем даже дважды поднимался на крышу и смотрел на затянутый влажной дымкой горизонт, каждый раз забирая папку с собой. Не мелькнет ли адмиральский вымпел, не покажутся ли ходжерские паруса. Но весь день не было ни одного, ни другого, ни третьего.

Ближе к вечеру, проверяя, как в подвале Аранзар трамбует в два больших мешка, согласно плану, половину ценных документов, Мем в общем зале встретил Джениша.

— Ты сегодня видел Намура? — спросил он молодого инспектора.

— Видел. В обед, в казарме. Он спросил: "Как пройти в самый опасный квартал вашего города?" — и смылся, — был ответ.

— Ты объяснил ему?

— Подробно, не заблудится.

— Что-то я перестаю понимать происходящее, — пробормотал Мем. Мысль о том, что, если ты не управляешь ситуацией, ситуация управляет тобой, сегодня особенно не давала ему покоя.

Наконец, вечером какой-то оборванный мальчишка прорвался через писарский пост с письмом лично для префекта. Мем распечатал послание, второпях раскрошив печать, и опять ничего не понял. Во-первых, почерк был знакомый, но другой. Во-вторых, начиналось письмо словами: "Всей душой прошу простить меня, но обстоятельства непреодолимой силы не позволяют мне далее оставаться в вашем распоряжении". Следом шло описание семейных дел, болезни жены и необходимости воспитания детей. Мем потряс головой, еще раз перечитал бумагу, и до него дошло, что почерк знаком ему, потому что донос на доске объявлений писан той же рукой. Схватил папку с кляксой, которую боялся выпускать из рук, и бросился в подвальные казематы. В пересменку и ужин в казармах арестованных никто не охранял, а дужка висячего замка на входной решетке была вставлена в обратном направлении, словно ее надевал левша.

Мем стукнул кулаком по зазвеневшей цепью решетке и сказал вслух: "Эх, тетя Мира, скоро внуки, а ты все такая дура…" В ответ в дальней камере завозился оставленный под стражей Номо. Почему Адар не взял его с собой? Госпожа Мирир не разрешила, или в заложниках бросили? Может, сам не пошел?.. И черт с ними. Придет время — разберемся.

Наступала ночь, и ничего не происходило. Префектура и вся Арденна постепенно затихали. Ночным дежурным, по уговору, оставался Джениш, писаря Мем велел отпустить. Солнце окончательно зашло, погасли сполохи над морем, а Мем до сих пор не знал, как дальше быть с документами. Два полных мешка, тяжелых, оттого, что старательный Аранзар трамбовал их всем телом, не опасаясь повредить, Мем с Дженишем вынесли после окончания рабочего дня в общий зал. Мем уже решил про себя, что, если план сорвется, больше его не возобновлять. По крайней мере, в том виде, в каком он был разработан прошлой ночью. Слишком опасной и ненадежной получалась игра. Намуру он сейчас готов был намылить шею. Позабыв и про значок второго ранга, и про принцип первому людей не бить. Намура не было. Ни самого, ни даже кратенькой записки со схемами зажигательных ниток. Вообще, жив ли он, неизвестно. Известно лишь, что из дворца на холме он, определенно, выбрался. Хоть к доктору иди за успокоительным.

И как только Мем вспомнил доктора, загремело кольцо на парадных дверях префектуры.

Глава 36