Делай деньги!

— Но ты же сам это предложил. Это можно расценить и как измену.

— Я только что вам это сказал! Вы не можете повесить все на меня! И потом, это была правильная мысль, — добавил он, стараясь не смотреть в глаза Ангеле Красоте. — Если мы не подумаем о том, как не использовать пятидесятифутовых големов-убийц, подумает кто-нибудь другой.

Он услышал, как она хихикнула, впервые в жизни.

— Сейчас у нас есть сорокафутовые големы-убийцы, госпожа Добросерд? — спросил Витинари со строгим видом, как будто собирался добавить: «Надеюсь, вы привели достаточно на всех!»

— Нет, сэр. Их нет, — ответила Ангела Красота, стараясь сохранять серьезность, но безуспешно.

— Тогда ничего страшного. Какой-нибудь гений однажды непременно придумает и это. И когда это случится, не колеблясь воздержись от того, чтобы приводить их к себе домой. Между тем у нас на руках есть такой вот печальный результат. — Витинари покачал головой в самой искренней, по мнению Мокриста, напускной досаде и продолжал: — Армия, которая подчинится кому угодно в блестящей куртке, с рупором в руках и эмийским переводом фразы «Выкопайте яму и заройтесь в ней», превратит любую войну в увлекательный фарс. Можете не сомневаться, я созову следственный комитет. Он будет работать без отдыха, не считая обязательных перерывов на чай с печеньем, пока не найдется виновник. Я выражу свою личную в этом заинтересованность.

«Ну конечно же, — думал Мокрист. — И хотя многие слышали, как я отдавал приказы на эмийском, лично я бы поставил на человека, который считает войну бессмысленным переводом клиентуры. На человека, из которого аферист лучше, чем из меня, который считает любой комитет чем-то вроде мусорной корзинки, который каждый день превращает шипение в сосиски…»

Мокрист и Ангела Красота переглянулись — и согласились взглядами: это он. Конечно он. Низз и все остальные поймут, что это он. Микробы, живущие на замшелых стенах, должны знать, что это он. И никто ничего не докажет.

— Можете нам доверять, — сказал Мокрист.

— Да. Я знаю, — сказал Витинари. — За мной, Шалопай. Тебя ждет тортик.

Мокристу не хотелось снова садиться в карету. Кареты теперь вызывали у него неприятные ассоциации.

— Он ведь выиграл, да? — спросила Ангела Красота.

Вокруг клубился туман.

— Во всяком случае, председатель теперь ест у него из рук.

— Так вообще можно?

— Кажется, это подпадает под принцип quia ego sic dico.

— Но что это значит?

— «Потому что я так сказал», если не ошибаюсь.

— Хорошенький принцип!

— Вообще говоря, единственный, который ему нужен. В общем и целом он мог бы…

— Ты должен мне пять тыщ, гошподин Штеклярш!

Фигура вышла из мрака и в одно мгновение очутилась за спиной у Ангелы Красоты.

— Давай без глупоштей, гошпожа, у меня ждесь ножик, — сказал Криббинс, и Мокрист услышал, как Ангела Красота сделала глубокий вдох. — Твой приятель обещался заплатить мне пять штук за донос на тебя, а раз уж ты сам донес на себя и упрятал его в шумашедший дом, я подумал, выходит, теперь ты мне должен?

Мокрист медленным движением ощупал карман, но там было пусто. Его маленькие помощники были конфискованы: в Танти не любили, когда ты приходил со своим кистенем и отмычками, и предпочитали, чтобы такие вещи покупались у надзирателей, как положено.

— Убери нож, и мы поговорим, — сказал он.

— Ага, поговорим! Нравится тебе разговаривать, да? Язык у тебя знатно подвешен! Я вше видел! Почешешь им — и шразу золотой мальчик! Ты им говоришь, что ограбишь их, а они тебе шмеются! Как у тебя это получается, а?

Криббинс чавкал и плевался от бешенства. Человек совершает ошибки, когда сердится, но это едва ли утешает, если кто-то приставил нож к почкам твоей возлюбленной. Ангела Красота побледнела, и Мокрист надеялся, что ей хватит ума не топать сейчас ногами. И самое главное, нужно было не поддаться на соблазн заглянуть за плечо Криббинсу, потому что краем глаза Мокрист заметил, что кто-то крадется к нему…

— Сейчас не время для поспешных действий, — сказал он громко. Тень в тумане замерла. — Криббинс, в этом твоя вечная проблема, — продолжал Мокрист. — Ты что, рассчитывал, что у меня будет с собой такая сумма?

— Вокруг полно мешт, где мы можем ш комфортом подождать тебя, а?

Глупо, подумал Мокрист. Глупо, но опасно. И подумал еще: ум против ума. Оружие, которое противник не умеет использовать, принадлежит тебе. Подначь его.

— Просто отойди, и мы сделаем вид, что тебя не видели, — сказал он. — Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать.

— Ты мне жубы жаговарить будешь, ты, мелкий гаденыш? Да я…