Делай деньги!

— Знаю. Это разве не копия вашей трости? — спросил Мокрист.

— Да что ты? — удивился Витинари. — Я что, похож на такого правителя, у которого «клинок на крови тысячи человек»? Дальше, наверное, только корона из черепов. Похоже, Космо сделал трость на заказ.

— Выходит, это копия слуха? — спросил Мокрист. Где-то снаружи распахнулись ворота.

— Верно, — сказал Витинари. — Копия того, чего не существует. Остается только надеяться, что она аутентична не во всех отношениях.

Дверца кареты открылась, и Мокрист вышел в дворцовый сад. Он имел типичный для подобных мест вид: опрятный, ухоженный, с большим количеством гальки и остроконечных деревьев и безо всяких грядок.

— Зачем мы здесь? — спросила Ангела Красота. — Это связано с големами?

— Госпожа Добросерд, а что наши местные големы думают о новой армии?

— Пришлые им не нравятся. Они считают, что из-за них будут проблемы. У них нет платы, которую можно заменить. Они хуже, чем зомби.

— Спасибо. Следующий вопрос: могут ли они убивать?

— Исторически творцы големов не делали големов, которые способны убивать.

— Значит, нет?

— Я не знаю!

— Уже кое-что. Можно ли дать им приказ, который не может быть отменен другим человеком?

— Ну да… Если больше никто не знает секрет.

— А секрет — это что? — Витинари развернулся к Мокристу и обнажил клинок.

— Должно быть, то, как я отдаю им приказы, сэр, — сказал Мокрист, во второй раз глядя вдоль лезвия. Оно и в самом деле поблескивало.

Он был готов к тому, что произошло дальше, только оно произошло совершенно не так.

Витинари вручил ему трость и сказал:

— Госпожа Добросерд, я бы очень хотел, чтобы ты не покидала город надолго. От этого он начинает искать неприятности. Расскажи нам секрет, господин фон Губвиг.

— Это может быть слишком опасно, сэр.

— Господин фон Губвиг, мне на лбу у себя написать «тиран»?

— Я могу поторговаться?

— Ну конечно. Я человек разумный.

— И вы придержитесь условий сделки?

— Нет. Но я предложу тебе другую. Почтамт может забрать шесть лошадей-големов. Остальные големы-воины будут отданы на попечение «Треста Големов», но использование четырехсот големов для усовершенствования семафорной системы, не сомневаюсь, будет одобрено международным сообществом. Мы заменим золото големами в качестве основы для нашей валюты, что ты очень обстоятельно описал. Вы двое поставили нас в очень… любопытное международное положение…

— Извините, что перебиваю, но почему я держу вашу трость? — спросил Мокрист.

— …и ты расскажешь секрет, и — самое главное — сохранишь жизнь, — закончил Витинари. — Кто сделает тебе более выгодное предложение?

— А, ладно, — сказал Мокрист. — Этим должно было кончиться. Големы подчиняются мне, потому…

— Потому что ты одет в золотой костюм и, следовательно, в их глазах выглядишь эмийским жрецом, — сказал Витинари. — Потому что в приказе, чтобы он был полностью усвоен, правильные слова должны быть сказаны правильным человеком правильному слушателю. Я был очень способным учеником. Все дело в логике. Можешь закрыть рот.

— Вы все знали?

— Это же не драконья магия.

— И зачем вы дали мне этот жуткий клинок?

— И впрямь безвкусная вещь, — согласился Витинари, забирая у него оружие. — Она могла бы принадлежать кому-то, например, по имени Кракс Грозный. Мне было просто интересно убедиться, что держать его в руках тебе будет еще страшнее. Ты вообще не склонен к насилию…

— Можно было обойтись и без этого! — сказал Мокрист. Ангела Красота улыбалась.

— Господин фон Губвиг, господин фон Губвиг, ничему тебя жизнь не учит, — сказал Витинари, пряча клинок в трость. — Один из моих предшественников бросал людей на растерзание диким черепахам. Мучительная смерть. Он считал это уморительным. Извини, если мои забавы более интеллектуальны. Дай-ка подумать, что же еще? Ах да, с прискорбием сообщаю, что человек по имени Сычик Клямс скончался.

Как-то он это сказал…

— К нему явился ангел?

— Вполне возможно, господин фон Губвиг. Но если тебе понадобится художник для новых проектов, уверен, во дворце найдется человек, способный тебе содействовать.

— Значит, так оно и было суждено, — сказал Мокрист. — Я рад, что он теперь в лучшем месте.

— Уж точно в более сухом. А теперь ступайте. Можете воспользоваться моей каретой. Тебе пора открывать банк! Мир продолжает вертеться, и сегодня утром он вертится на моем столе. Шалопай, за мной.

— Я бы хотел внести одно предложение, которое может помочь? — спросил Мокрист, когда Витинари собрался уходить.

— Какое же?

— Почему бы вам не рассказать остальным правителям Равнин о золотом секрете? В таком случае никто не сможет использовать големов как солдат. Это разрядило бы обстановку.

— Гм, интересно. А ты согласна с этим, госпожа Добросерд?

— Да! Нам не нужны армии големов! Это правильная мысль!

Витинари наклонился и дал Шалопаю собачье печенье. Когда он выпрямился, в его лице произошла едва заметная перемена.

— Прошлой ночью, — сказал патриций, — какой-то предатель отправил золотой секрет правителям всех крупных городов Равнин семафорным сообщением, источник которого никак не удается обнаружить. Это же был не ты, господин фон Губвиг?

— Я? Нет!