Даниил Андреев

Зимой, после двух с половиной лет ссылки, неожиданно вернулась Анна Ламакина. Вернулась с ребенком, без мужа: ему жить в Москве было запрещено. Комнату пришлось возвращать через суд. Соседское участие ее поддерживало: «Добровы встретили меня ласково. Полюбили Алешу. Вспоминается – как по нашему коридору бежал маленький Алеша, который только что начинал ходить…

Потом за большим добровским столом… Алеша сидит на коленях Фил<иппа> Алекс<андровича> и вместе с ним из одного блюдца пьет чай, а Фил<ипп> Алекс<андрович> кладет ему в рот маленькие кусочки мармелада.

Вас<илия> Вас<ильевича> никак не прописывали в Москве. Мы с Алешей коротали это время вдвоем в холодной, можно сказать ледяной, комнате. Печка топилась плохо, в комнате пахло дымом, а на стене, выходящей на лестницу, лежал снег, который я счищала по утрам щеткой. В коридоре бегали крысы…»³⁰⁸

«А мир-то пуст… А жизнь морозна…» – андреевская строка 1940 года. Особенно лютым был январь – морозы до сорока, ветры. Зима финской войны. Он все дольше засиживался над разраставшимся романом.

Летом арестовали Андрея Галядкина. По воспоминаниям Василенко, Галядкина арестовали вот почему: «Живя подолгу в Никольском, он был дружен со старостой местной церкви. И Алла Константиновна Тарасова, актриса, его знакомая, попросила Андрея организовать венчание ее племяннику. Что он и сделал. А через два месяца его арестовали за то, как я потом выяснил, что он “совращал в религию” великую актрису»³⁰⁹. Неизвестно, так ли это, – поводом к аресту могло послужить что угодно. Но борьба с «религиозниками» продолжалась.

К делу Андреева приложена выписка из протокола допроса первой жены Галядкина от 30 августа 1940 года. На вопросы о политических настроениях мужа она отвечала, что его настроения и его родителей «были резко антисоветскими», и добавляла: «Припоминаю, особенно он был недоволен, что ему не дают свободно высказывать свои мысли, что вот в Германии и других капиталистических странах каждый может говорить, печатать, что ему вздумается»³¹⁰. Ее показаний (как они получены и в какие формулировки облечены старшим оперуполномоченным НКВД Гришуновым – это иное дело) было достаточно для ареста не только Галядкина. На вопрос, «в присутствии кого Галядкин А. Д. высказывал антисоветские настроения», – допрашиваемая отвечала, что тот высказывал их «в присутствии своих родителей, которые его в этом поддерживали, и близких друзей. Особенно близким человеком моему мужу были – сын священника Александр Ивановский и сын писателя Андреева, которые сочувствовали моему мужу и сами выступали с антисоветскими взглядами»³¹¹.

Выбили показания на друзей и у самого Галядкина. Об Андрееве расспрашивали особенно подробно. Вот протокол допроса от 5 марта 1941 года:

«ВОПРОС: Когда вы последний раз встречались с Андреевым?

ОТВЕТ: Последний раз я с ним встречался летом 1939 г. Он приезжал ко мне в с. Никольское.

ВОПРОС: Для чего он был у вас в с. Никольском?

ОТВЕТ: Он приезжал в один из выходных дней просто провести свободное время.

ВОПРОС: Что вам известно о политических взглядах Андреева?

ОТВЕТ: Из неоднократных разговоров, которые у меня были с Андреевым, мне известно, что по своим политическим взглядам и убеждениям [он] является человеком антисоветским.

ВОПРОС: Вы с Андреевым были связаны по антисоветской работе?

ОТВЕТ: По антисоветской работе я с Андреевым связан не был»³¹².

На допросе 10 марта давление на Галядкина усилено, показания на «сообщников» получены:

«ВОПРОС: Вы продолжаете быть неискренним и скрываете как свою преступную работу, а также и своих соучастников. Предлагаем рассказать об этом…

ОТВЕТ: Я также не намерен скрывать что-либо о своей преступной работе и честно заявляю, что не только проводил контрреволюционную агитацию против мероприятий советской власти, но писал статьи и очерки, в которых протаскивал антисоветские взгляды, в целях распространения которых я устанавливал связь с людьми антисоветскими и всецело разделявшими мои взгляды.

ВОПРОС: Кто эти лица? Назовите их.

ОТВЕТ:…Андреев Даниил Леонидович… Ивановский Александр Михайлович… Усова Мария Васильевна. Все эти лица очень религиозные и люди антисоветские.

ВОПРОС: В чем состояла антисоветская связь с ними?

ОТВЕТ: Кроме антисоветских разговоров, которые у меня были с ними, я им читал свои очерки и статьи, где излагал враждебные советской власти идеологические взгляды. Эти очерки ими охотно и с одобрением выслушивались…»³¹³

Андреев давно состоял на особом учете, информацию о нем собирали впрок, и запротоколированные показания готовились как юридические основания для будущего «дела». Признаний Галядкина о том, кому он читал свои писания, для этого было достаточно. Главное – правильно сформулировать показания. Следователи Князьков, Меркулов, чьи подписи стоят под протоколами, делали это старательно.

11. Смерть доктора Доброва