converted file 88d2626e

ухом, но лучше бы не слышал совсем. Вадим глухо выл на одной ноте. Этот звук сводил с ума, но

просить друга перестать…

Он замолчал сам через пару часов, видимо, просто выдохся. К ним попытались ворваться

журналисты, но Артур, озверев, запустил в свору тумбочкой, подняв ее над головой. После этого

беспокоить друзей не решались, и временно оставили в покое.

Посмотрев на Вадима, не моргая глядящего в потолок, Артур так и не нашел подходящих слов. Лег

на койку, подтянул ноги к груди, обхватывая колени руками, и в позе эмбриона провалился в сон, больше похожий на обморок.

Когда он проснулся, Вадим все так же смотрел в потолок. Артур прошелся до больничного туалета, благо ходить сломанный палец на ноге все же позволял. Вернулся, сел на свою койку,

всматриваясь в друга.

- Не переживай, - хрипло проговорил Вадим, не глядя на него. – Я не рехнулся. Это весь этот

клятый мир рехнулся.

Он равнодушно добавил нецензурные вариации того, что именно произошло с психическим

состоянием мира, и наконец повернул голову. В глазах стыли непролитые слезы.

- Слышал, что говорит пресса? Удивляется благородству террористов. Мол, могли же взорвать

школу вместе со всеми детьми. А так только один ребенок погиб. Только Агнеса. А политиком

больше, политиком меньше…

Артур молчал, давая другу выговориться. Просто не знал, что сказать.

- Какие-то террористы… недовольные тем, что их осуждают за убийства и рабовладение. Решили

вот так выразить свою позицию. Тринадцать человек, Арчи. Ребенок. Женщина. Политик, охрана, журналисты. Они все жили, о чем-то думали, на что-то надеялись, а их вот так. Как котят на Птичке

– на мясо. Мир сошел с ума. Жизнь не ценится. Какие-то ублюдки в чалмах… Такие же, как и наши

бывшие клиенты, толстосумы в гуччи, помнишь? Те ведь тоже убивали, десятками и сотнями, только не так громко, а по-тихому, и на это тоже всем плевать, были бы деньги, связи, которые

решают все!

Он говорил все громче, переходя на крик. В коридоре завозились, и Артур подтянул к себе

последнюю оставшуюся в палате тумбочку. Вадим посмотрел на нее и замолк. А потом сказал, и

такого – сломленного, пустого – голоса друг у него еще не слышал.

- Я так больше не могу, Арчи. Я так больше не могу.

- Таков мир, - попробовал продолжить беседу Артур. – Помнишь это – мир не добрый, мир не

злой, мир просто есть. Дерьмом эту жизнь делают люди. А кто-то окружает себя цветами и

счастливыми детьми, как ты. Деньги еще есть. Отстроишь новую школу…

- А потом ее снова взорвут? Уже вместе с ними? Нет, Арчи, я больше не хочу рисковать. Я больше

не хочу паясничать на этой арене, среди ублюдков, возомнивших себя всемогущими.

Его собеседник вздохнул – с утешительной ложью у него всегда было как-то не очень.

- А кто способен им противостоять? Если мы говорим не только о террористах сейчас, но обо всех

людях, растерявших человечность, - кто их остановит? Только тот, кто еще сильнее – богаче, могущественнее… и еще дерьмовее. Ну или, например, природные катаклизмы…

- Или бог.

- Что, прости?

- Бог. Шива-разрушитель. Шива благой и справедливый. Ты помнишь? Он – Созидатель и

Разрушитель. Первым ударом в барабан он создает Вселенную, а последним движением танца –

разрушает. Чтобы души людей могли вернуться к истоку, очиститься от грехов всех жизней…

- Вадим, - мягко сказал Артур. – Ты пережил шок и переутомился…

- Заткнись, - резко бросил друг, садясь на постели. – Ты помнишь Вишварадхью?

- Конечно. Такого забудешь.

- Ты помнишь, что он говорил нам? Мы верили ему тогда. Ты больше не веришь? Почему? Что

изменилось, Арчи? Ты помнишь, мы чувствовали, тем иррациональным знанием, что весомее

любой логики – это правда, все так и есть. Что теперь? Стали другими? Научились зарабатывать?

Перестали ценить силу над собой и скоро зарвемся так же, как наши бывшие клиенты? Отвечай!

Артур постарался собраться с мыслями. Вадим в отчаянии, у него нервный срыв, но психом его

приятель никогда не был. Нужно сказать что-то, что поможет ему не потерять связь с реальностью.

- Я помню. Ничего не изменилось. Все правда. Но вспомни и ты – кесарю кесарево, богу богово.

Боги слишком заняты жизнью в своих божественных подпространствах, на адских и райских

планетах, это тоже говорил Вишварадхья. А то, что происходит здесь – происходит по воле людей, самостоятельно творящих свою историю и карму.

- Ну так значит слишком много воли взяли, - перебил его друг. Глаза Вадима заблестели, в них

появилось что-то новое, незнакомое Артуру. – Надо призвать Смотрящего, чтобы напомнил им о

бренности всего сущего!

- И как же ты это сделаешь? Да ты столько лет даже не вспоминал о богах!

Друг притих, задумался, уходя в себя, не ответил.

На следующий день их выписали из больницы, снабдив рецептами на успокоительные и

болеутоляющие и наказав проходить регулярный осмотр. У Вадима было сотрясение и трещины в

ребрах, у Артура сеть гематом после ушибов и сломан палец на ноге.

Такси брать не было необходимости – в городке все рядом. Но у калитки дома с цветущими

розовыми кустами Вадим остановился. Покачал головой.

- Я не пойду с тобой, друг. Спасибо тебе за все и удачи.