converted file 88d2626e

В маленьком монастыре в итальянской провинции монахи молились, не отвлекаясь ни на что.

Худая черноглазая Агата во главе с деревенскими, сильно поправившими свое состояние за счет

изготовления сувениров и открыток с монастырем, следили, чтобы люди в тогах ни в чем не

нуждались.

Родственники Моники решили, что ничего страшного, если часть денег, выделяемых на

функционирование благотворительной школы, продолжившей дело Джованни, пойдет на

укрепление их благосостояния. У них же тоже дети.

По школе начали ходить слухи, что один из учителей слишком активно интересуется состоянием

детских штанишек, часто ощупывая сироток в темных углах. Но он был знаковой персоной, поэтому слухи замяли, а сироткам наказали держать язык за зубами и меньше придумывать

ерунды.

Октябрь выдался таким, каким его не помнили старики. Грозы гремели едва ли не через день, и

какие! Ветвистые, яркие молнии расчертили небо и наполнили эфир экстренными выпусками

новостей: молнии били в крыши домов, поджигали леса, иссохшие после долгого жаркого лета, кипятили водоемы. От грохота грома закладывало уши.

Гроза бушевала и когда к воротам монастыря подъехал старенький грузовичок. Водитель

опрометью бросился к дому, как и двое выбравшихся из кузова людей. Их впустили в храм, где

уже находилось несколько застигнутых непогодой человек: трое деревенских, двое

путешественников, приехавших посмотреть на монахов, и один из бухгалтеров Агаты, помогавший

ей разобраться с запутанными данными о расходах школы – Артур взвалил на нее и это, уже два

года назад.

Водитель грузовика забился в угол, дикими глазами глядя на второй, общественный, алтарь, гобелены, завесившие стены, и множество украшавших помещение цветов. А двое приехавших с

ним переглянулись, оценивая обстановку. Подтверждались их худшие опасения.

- Чувствуешь, сколько силы? – шепотом сказал один, полноватый мужчина средних лет, с густыми

усами и редеющей шевелюрой, одетый, как обычный горожанин, в брюки и мешковатую

клетчатую рубашку со слишком длинными для него рукавами.

Его спутник, довольно молодой еще человек с пронзительными светлыми глазами, кивнул.

- Их нужно остановить. Любым способом, слышишь?

Собеседник снова кивнул, в его ладонь из широкого клетчатого рукава удобно легла рукоять

ножа, скрытая тканью.

Молодой стиснул в кармане обтекаемое тело гранаты, облизал губы. О ней не знал даже его

товарищ, этот вариант он оставил напоследок – если не получится разобраться без шума.

Они вышли из храма и направились к соседнему дому – поменьше и старее. Но дорогу им

преградила Агата, и за ее спиной угрюмо сгрудились деревенские.

- Туда нельзя.

- Послушайте, - полноватый заискивающе улыбнулся, - мы только хотим посмотреть.

- Аскетам нельзя мешать. Вы можете увидеть их завтра на утренней пудже. На рассвете.

- Мы просто хотели посмотреть на них в домашней обстановке, - настаивал посетитель, -

понимаете, возможно, мы совершим крупное пожертвование…

- Мы не нуждаемся в деньгах.

По плечам стоявших людей хлестали плети дождя. Деревенские ежились, но не отступали. Агата

стояла неподвижно, словно не чувствуя холода струй. Из храма любопытно выглядывали

путешественники.

- Послушайте, - вступил в разговор молодой, сделав шаг вперед. Деревенские угрожающе

заворчали, и он остановился. – Вы не понимаете, что здесь происходит. Сколько лет они молятся и

держат пост? Вы знаете, КОМУ они молятся? Махадев… слишком далек от обычных наших

человеческих дел, понимаете меня? Ему неизвестны компромиссы и уступки, Он мыслит совсем

другими категориями…

- Махадев – Бог богов, - мягко сказала Агата, - и Ему будет сложно объяснить, какими такими

категориями руководствовались лично вы, ступив на стезю черной магии и принося в жертву

животных.

- У метрессы дар ясновидения, - ехидно подсказал один из деревенских, глядя на расширившиеся

глаза молодого человека.

- Убивать не имеет права тот, кто не в силах дать новую жизнь, - продолжила Агата, и ее черные

глаза сверкали, как шлифованный обсидиан. – Приносить в жертву животных дозволяется только

тем жрецам, которые после обряда воплотят животное в новое тело. У тебя нет такой силы, брат.

На тебе кровь. Кайся и проси о прощении.

- Да поймите вы! – в ярости воскликнул гость. – Грехи не только на мне! Так ли добродетельна ты, метресса? Так ли добродетелен каждый из вас? Думаете, Разрушитель будет разбираться во всех

нюансах? Оно Ему надо? Что вы делаете, безумцы? Шива известен своей яростью, Он просто

уничтожит нас всех!

- Махадев полон любви и высочайшей справедливости, - спокойно ответила Агата. – Тем, кто чист

душой, не нужно бояться Его. Твоя карма создана лишь тобой, и мы все ответим за свои поступки.

Неизбежно. Махадев не карает, лишь карма возвращает твои деяния тебе же.

- Хочешь умереть здесь и сейчас? Погубить вместе с собою весь мир, из-за слишком

целеустремленных придурков, возжелавших увидеть не кого-то, а именно Шиву?

- Махадев не несет хаоса и смерти тем, кто чист сердцем, и искренне раскаялся в совершенных

ошибках, - терпеливо повторила Агата. – Махадев – это любовь.